заговорил по существу:

– Так вот, моя соседка Соня вывешивала белье на балконе и перегнулась через перила как раз тогда, когда этот парень, ну которого убили, выходил из подъезда. Соня сразу заметила, что рядом с домом стоит чужая машина, а на лавочке сидят чужие люди.

– Соседка Соня не заметила, какой марки была эта машина?

– Темная, большая. Знаете, раньше было проще – «Волга», «Жигули», «Москвич». А теперь столько зарубежных марок, что сразу трудно сообразить…

Поняв, что старик совершенно не разбирается в марках машин, Константин оставил расспросы в этом направлении. Просто стал внимательно слушать, надеясь узнать от словоохотливого собеседника хоть какую-нибудь ценную информацию.

– Один из этих чужих быстро вскочил, бросил сигарету и подбежал к этому парню. Второй метнулся к машине. Соня увидела, как чужой вытащил из-под куртки какой-то предмет, похожий на пистолет. Звука выстрела Соня не слышала, только видела, как парень упал, а те двое сели в машину и уехали. Соня смелая женщина, она рискнула спуститься вниз. Она и вызвала милицию… Знаете, Соня говорит, что эти двое были одеты как-то странно. Хотя разве поймешь нынешнюю молодежь?

– А в чем же проявлялась эта странность?

– Тот, который стрелял, был одет в совершенно новые, элегантные брюки, а на голове у него красовалась кепка красного цвета. Знаете, такую еще спортсмены часто носят.

«Ну вот, парень в бейсболке засветился еще раз, – машинально подумал Константин, вспомнив преступление в Шереметьеве. – Это уже интересно…»

– Вы давно живете в этом доме? – уточнил Панфилов и сразу почувствовал, что старик насторожился. Панфилов легко просчитал ход его мыслей. Сейчас старик наверняка размышляет: зачем постороннему мужчине понадобилась его биография?

Чтобы рассеять возникшее напряжение, Константин беспечно произнес:

– У меня здесь когда-то знакомая жила, в этом доме, на первом этаже. Я проезжал мимо и решил ее навестить. Очень удивился, когда увидел, что она здесь больше не живет, а в ее квартире расположилась редакция.

Лицо старика мгновенно оживилось.

– Наверное, ваша знакомая – Леночка?.. Так она давно переехала. Продала свою квартиру этому «Чистому миру» и поминай как звали.

– Жаль, – вздохнул Константин. – Очень хотел с ней повидаться.

– Я живу в этом доме с пятьдесят третьего года, – признался старик. – И всегда считал, что у нас тихий, хороший подъезд. Еще бы – здесь ведь живут порядочные люди! Но в последнее время, когда здесь поселились эти журналисты, я ночами не сплю. Иногда они такой шум устраивают – музыка, гости, выпивка. Тусовки, как они выражаются, с травкой. А теперь вот и это убийство…

– Вы его хорошо знали?

– Кого? – не сразу понял старик.

– Ну, этого парня, которого застрелили.

– Знал, – кивнул тот. – На вид – приличный парень, всегда здоровался… Никогда бы не подумал, что люди бывают такими жестокими. Да, в последнее время в мире творится что-то странное. Иногда мне кажется, что скоро наступит конец света.

Решив мягко прервать философские рассуждения старого еврея, Константин вновь направил разговор в нужное для себя русло:

– Как вы думаете, это было заказное убийство?

Старичок пожал плечами. Как и все евреи, он был осторожен в оценках происходящего.

– Я не знаю, – наконец угрюмо отозвался он. – Может быть… А может быть, и нет.

Панфилов понял, что вряд ли словоохотливый еврей знает что-либо существенное. Да и оперативная группа, прибывшая на место преступления, не станет делиться с Константином своими секретами и находками. Даже если он покажет удостоверение «особиста». А это дело скорее всего так и останется нераскрытым и потонет среди точно таких же нераскрытых дел, выражаясь языком оперативников, «висяков». А ведь час назад Константин был почти уверен, что к вечеру ему удастся найти Светлану. Теперь главный свидетель мертв, и опять придется все начинать сначала.

«Да, самоуверенность – опасная штука, – подумал он, вытаскивая из пачки вторую сигарету. – Никогда нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Эх, черт меня попутал потащиться в тот бар… И все-таки, почему убили именно его? Не хочется верить, что это как-то связано с моим расследованием».

Однако внутренний голос упорно твердил, что исполнители убийства Кузьмина и убийства журналиста были одни и те же. Следовательно, и преступления эти заказал один и тот же человек.

Только сейчас Константин понял, как тяжел хлеб частного сыщика. И сейчас это конфиденциальное расследование нельзя было переложить на плечи других – слишком многое было поставлено на карту. Где- то в стенах Министерства обороны, в своем просторном кабинете генерал Клебаничев терпеливо ждал новостей, которые, увы, нельзя было назвать обнадеживающими…

Неожиданно Константин почувствовал на своем плече чье-то робкое прикосновение. Резко обернулся и едва справился с нахлынувшим волнением – в метре от него стоял Митя, живой и невредимый Митя Победушкин, о смерти которого Панфилов сожалел несколько минут назад.

– Господи, это ты?

– Извините, что я не пришел в бар, как обещал, – разжал побледневшие губы журналист, избегая смотреть на Константина. – Тут такое закрутилось… Кошмар!.. Леонид погиб… Ну, тот, с короткой стрижкой… Вы его вначале за меня приняли… Какие-то подонки выстрелили в него в упор из пистолета, когда он выходил из подъезда.

– Я знаю.

Митя Победушкин горестно покачал головой:

– Впервые в жизни мне пришлось так тесно соприкоснуться со смертью. Господи, как же это страшно! Еще сегодня утром я даже и не подозревал, что вечером Леонида больше не будет с нами.

Эти пафосные слова немного удивили Константина, но он тут же вспомнил, что такие штампованные фразы обычно произносят на кладбище, перед тем, как прощаются с покойниками.

«Наверняка Победушкин уже отрабатывает на мне эту сцену», – с неприязнью подумал он и спросил:

– Ты видел, как его убили?

Митя судорожно замотал головой:

– Нет… Но мне кажется, что они застрелили Леонида по ошибке. На его месте должен был оказаться я…

Панфилов поймал на себе недоверчивый взгляд старичка, судорожно пытавшегося понять, что же здесь все-таки происходит и кто этот высокий, сильный мужчина, который еще минуту назад представился другом уехавшей Леночки, а теперь вдруг оказалось, что он прекрасно знаком с журналистами «Чистого мира»? На лице старого еврея застыло недоумение, смешанное с любопытством, и Константин решил предотвратить ненужные расспросы.

Он взял Митю за локоть и оттащил его в сторону, к своей машине. Вначале журналист попытался бурно возмутиться, но затем сник, видимо, смирившись с собственной участью. Пробормотал несколько невнятных фраз, поглядывая на стоящих в оцеплении милиционеров, и едва не шлепнулся в обморок, когда от места происшествия отъехала машина «Скорой помощи». Выводы напрашивались само собой – Митя панически боялся расспросов оперативников из милиции, хотя и пытался изо всех сил скрыть свои чувства.

Лишь оказавшись в салоне «БМВ», он немного успокоился. А когда Константин повернул ключ зажигания и автомобиль выехал из злополучного переулка, на лице журналиста даже появился румянец. Панфилов включил магнитолу и через минуту с удивлением отметил, что мелодии Вивальди из большого концерта «Времена года» оказали на Победушкина благотворное воздействие.

– Ты говорил со следователем? – спросил Константин.

– Да. Я сказал, что ничего не видел.

– Почему ты уверен, что эти ребята хотели убить именно тебя?