про Россию…

Окна кабинета полковника Бушенкова, главы особого отдела КГБ, по странному стечению обстоятельств выходили как раз на сквер Дзержинского. Приоткрыв жалюзи, полковник несколько мгновений осматривал идеально подметенные дорожки, свежевыкрашенные скамейки, рядом с которыми возвышались необычные по дизайну мусорницы. Даже не верилось, что еще два часа назад в сквере происходила самая настоящая бойня – демонстранты, вооружившись камнями и палками, сдерживали натиск спецподразделений милиции. В результате мусорницы были выдернуты с корнем, скамейки повалены, а на бетонированных дорожках виднелись пятна крови. Но не прошло и двух часов, как сквер превратился в объект образцового порядка – дворники, собранные со всего района, потрудились на славу. Даже кровь вычистили и скамейки покрасили, что было совсем в диковинку…

Полковник Бушенков потер уставшие от бессонницы глаза, вытащил из пачки сигарету, повертел ее в тонких пальцах и лишь после этого окинул взглядом своих подчиненных. Михеев и Бондарович стояли перед ним, вытянувшись по стойке «смирно» – грудь колесом, носки раздвинуты, ноздри раздуваются, как у породистых лошадей перед скачкой. Да, в его отделе парни подобрались с отменной фактурой – высокие, розовощекие, с пламенными взглядами. Отдашь приказ броситься в колодец – прыгнут не задумываясь. Скомандуешь: «Огонь!», начнут палить без разбора. Дашь распоряжение кого-то из-под земли достать, воспримут его буквально – начнут рыть землю носом…

«Образцово-показательные дебилы! – не без раздражения подумал полковник и тяжело вздохнул. – Только и умеют, что кулаками махать. А вместо мозгов одна мякина!»

Впрочем, перекладывать вину на кого-то другого было глупо – всех парней в свой отдел он отбирал сам. Предпочтение, конечно же, отдавалось тем, у кого коэффициент умственного развития был ниже среднего. Такие, по мнению полковника Бушенкова, более предсказуемы и легко управляемы. Они не станут обсуждать приказы, а ради того чтобы заслужить благосклонность начальства, пойдут на все.

И вот теперь пришло время пожинать плоды своего труда. Оказалось, что, кроме тупого усердия да развитой мускулатуры, его подчиненные ничем не могут похвастаться. Они совершенно не умели импровизировать и принимать молниеносные решения. Запрограммированные на убийство роботы, да и только…

Выдохнув сизый дым, Бушенков закашлялся и потянулся к чашечке холодного кофе. Михеев и Бондарович продолжали тупо пялиться прямо перед собой. Полковник тянул паузу не для того, чтобы дать возможность подчиненным прочувствовать глубину их проступка. Эти все равно ни черта не прочувствуют – деревянные, как свежевыструганные табуретки. Просто ему самому надо было собраться с мыслями и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Решить, в конце концов, стоит ли тратить силы и энергию на залетного мужика?

Сутки назад двое парней из отдела Бушенкова попали в больницу с серьезными травмами: на них напал неизвестный мужчина. Все бы ничего, но этот мужик, непонятно каким образом проникший на явочную квартиру КГБ, стал свидетелем сверхсекретной операции. Но, как ни странно, не стал поднимать шума. Бушенков лично проконтролировал все звонки, поступившие в тот вечер на «02», – никто из звонивших не упоминал об убийстве, случившемся на Краснозвездной.

Пострадавшие Шкурко и Садовничий, выполнявшие это секретное поручение, были так шокированы произошедшим, что не смогли толком описать нападавшего. Пока Бушенков колебался – объявлять или не объявлять неизвестного в розыск, тот сам появился на Краснозвездной. К нему был приставлен «хвост» – Бондарович и Михеев. Однако слежка ни к чему не привела – не прошло и часа, как парни потеряли клиента.

Столь явный непрофессионализм подчиненных наводил на неприятные размышления. Именно поэтому Бушенков, несмотря на позднее время, пожелал лично встретиться с провинившимися и попытаться разобраться в причинах произошедшего. И вот теперь, глядя на стоявших перед ним Бондаровича и Михеева, он понимал, что затеял все это зря. Достаточно было прочитать рапорт, который эти двое «сыскарей» положили ему на стол несколько минут назад. Пробежав глазами по строчкам, Бушенков схватился за голову – парни не только делали орфографические ошибки в простых словах, но и не умели связно излагать свои мысли…

– Когда, по-вашему, он заметил слежку? – наконец разжал губы полковник, нервно туша сигарету в пепельнице. – Бондарович, твое мнение!

Бондарович, ярко выраженный блондин с коротким вздернутым носом, щедро осыпанным веснушками, заметно напрягся.

– Думаю, когда из такси вышел! – по-военному отчеканил он.

– Расслабься, ты не на параде! – прикрикнул на него Бушенков и перевел взгляд на Михеева, который как две капли воды был похож на своего напарника, только на полголовы ниже. – Согласен?

– Согласен! – кивнул тот.

– Садитесь, – устало махнул рукой Бушенков. – А то как будто аршин проглотили… Смотреть противно.

Михеев и Бондарович почти синхронно опустились на диван. Под тяжестью их двухметровых тел диван прогнулся и жалобно заскрипел.

– Давайте прогоним все еще раз с самого начала! – Бушенков опустил глаза в рапорт, лежащий перед ним на столе. – Значит, сегодня в одиннадцать тридцать поступил сигнал, что интересующий нас объект вновь прибыл на Краснозвездную, четырнадцать. Так? – Он посмотрел на Бондаровича.

– Так! – кивком подтвердил тот.

– Вы выехали на место и застали его в тот самый момент, когда он выходил из подъезда. Это было в двенадцать сорок две. Объект, ни с кем не входя в контакт, проследовал до ближайшей остановки такси и сел в машину под номером «5714 ММ». Таксиста нашли?

– Он сказал, что клиент попросил отвезти его на улицу Чкалова, но по пути передумал – вышел у ГУМа, – оттарабанил Михеев.

«Из этого следует, что он засек вас, дебилов, еще по дороге! – мысленно усмехнулся Бушенков. – А попросил остановиться у ГУМа, потому что знаком с азами сбрасывания „хвоста“ – уйти от слежки легче всего, затерявшись в толпе… Да, не нравится мне этот залетный, ой как не нравится!»

– Дальше вы проследовали за ним в ГУМ и потеряли его на втором этаже, в секции мужской одежды. Как впоследствии оказалось, объект, прибегнув к помощи продавщицы, купил себе новую одежду и скрылся в неизвестном направлении… Вы хоть сфотографировать его успели?

– Успели! – кивнул Михеев. – Там, в рапорте, имеется фотография… Мы даже предъявили ее для опознания Садовничему и Шкурко. Оба подтвердили, что именно этот мужик напал на них вчера вечером…

– Напал?.. – Бушенков презрительно скривился. – Пусть радуются, что он их только измордовал, а не убил… Кстати, как они? Очухались или все еще в себя прийти не могут?

Бондарович и Михеев дружно заржали.

– Очухались… – принялись рассказывать наперебой. – Шкурко в гипс закатали по самые пятки, а у Садовничего яйца распухли так, что…

– Отставить! – сквозь зубы процедил Бушенков.

Парни недоуменно примолкли. А полковник, в который раз за время этого разговора, подумал, что с подчиненными ему здорово «повезло».

– Значит, вы упустили его в ГУМе… Что конкретно предприняли, чтобы найти его по горячим следам?

– А как его отыщешь, в такой толчее? – вздохнул Михеев. – Аккурат в то самое время проходил санкционированный митинг оппозиции. Народу пришло – тьма. Он, видно, в толпе затерялся… А потом не до него стало. В сквере Дзержинского эти козлы камнями стали бросаться. Пришлось вмешаться…

– Значит, вместо того чтобы заниматься поисками вверенного вам объекта, вы стали помогать милиции наводить порядок? – с угрозой в голосе уточнил Бушенков и изо всех сил стукнул кулаком по столу. – Вы что, совсем из ума выжили?..

Бондарович и Михеев, как по команде, опустили головы и принялись изучать носки своих начищенных до блеска ботинок. Оба были бледны и угрюмы, но явно не врубались, по какой причине полковник вышел из себя.