– Тебе-то что? – спросил мистер Фут несколькими минутами позже, когда стало ясно, что телесное надругательство над его бывшим партнером завершится не скоро. Бочка с господином Влийтом медленно продвигалась по палубе «Ран Господних», пока не упёрлась в борт, где и осталась стоять, гудя, как барабан. – Ты так и так долго не проживешь.

– Если окажешься в Париже, задай этот вопрос крысолову Сен-Жоржу, – сказал Джек. – Он показал мне, как поступать красиво. У меня, понимаешь ли, реноме…

– Слыхал.

– Я надеялся, что ты или кто из ребят помоложе проявите боевой дух, станете янычарами, а потом когда-нибудь вернётесь в христианский мир и расскажете, как я героически бился с корсарами. Чтобы все узнали: моя история закончилась знатно. Вот и всё.

– Ну, в следующий раз говори чётче, – сказал мистер Фут, – потому что мы не разобрали буквально ни слова.

– Да, да, – буркнул Джек, надеясь, что его не прикуют к одному веслу с мистером Футом, – с таким занудой сбесишься. Он вздохнул. – Одно сплошное жоподралово – прям как в Библии!

– В Писании нет про жоподралово! – возмутился мистер Фут.

– Ну, откуда мне знать, – отвечал Джек. – Дорогу! Скоро я буду в таком месте, где всё время читают Библию.

– В раю?

– По-твоему, это рай?

– Что ж, похоже, меня посадят на другую скамью, Джек, – сказал мистер Фут. И впрямь, мёртвого гребца вытащили из-за весла на корме и мистеру Футу указывали, чтобы тот сел на его место. – Вряд ли еще случится поговорить. С Богом!

– С Богом? С Богом!.. Хрена ли говорить такое галерному рабу? – были последние (как Джек думал) его слова мистеру Футу.

Двое янычар бросили господина Влийта за борт. Джек слышал всплеск, садясь на засранную скамью, на которой ему предстояло грести до последнего вздоха.

Перевод А. Франковского.

Читать Джек не умел, но мог заключить это всё по начертанию букв.

Пикинёры располагались за мушкетёрами, а не перед; в противном случае мушкетёры целили бы между ними или над головами, и пикинёров косило бы случайными пулями, так как пуля частенько оказывалась маловата для дула и, несколько раз срикошетив внутри ствола, вылетала под произвольным углом.

До 1685-го шпиль собора Святого Стефана в Вене венчал полумесяц с вписанной в него восьмиконечной звездой – один из древних христианских символов; в 1685—1686-м его сняли и заменили орлом.

Не то чтобы Боб был пуританином – скорее наоборот, – но говорил так, чтобы показать своё превосходство над Джеком.

«Тысяча и одна ночь», пер. Е. Романовой.

Мне нужен кувшин (фр.).

Мне нужен кувшин (фр.).

Спасибо (фр.).

Не за что, мсье (фр.).