болотные крысы. Водный лабиринт казался безлюдным.

– Сударь, – сказал перевозчик, одним веслом управляя лодкой, – говорят, на острове засел Болотный Джон. Он ненавидит всех, кто связан с сэром Дэниэлом. Не лучше ли нам подняться вверх по реке и высадиться на расстоянии полета стрелы от тропинки? Не советую вам спутываться с Болотным Джоном.

– Он тоже в той шайке разбойников? – спросил Дик.

– Об этом я говорить не буду, – сказал Хью. – Но, по-моему, надо плыть вверх по реке, Дик. А то еще, чего доброго, в мастера Мэтчема попадет стрела.

И он опять рассмеялся.

– Пусть будет по-твоему, Хью, – ответил Дик.

– Тогда снимите свой арбалет, – продолжал Хью. – Вот так. Теперь натяните тетиву. Хорошо. Вложите стрелу. Цельтесь прямо в меня и глядите на меня как можно злее.

– Зачем? – спросил Дик.

– Я могу перевезти вас, только подчиняясь насилию, – ответил перевозчик. – Если Болотный Джон догадается, что я перевез вас добровольно, мне будет плохо.

– Разве эти негодяи так сильны? – спросил Дик. – Неужели они осмеливаются распоряжаться лодкой, которая принадлежит сэру Дэниэлу?

– Запомните мои слова, – прошептал перевозчик и подмигнул, – сэр Дэниэл падет. Время его прошло. Он падет!

И взмахнул веслами.

Они долго плыли вверх по реке, обогнули один из островов и осторожно двинулись вниз по узкой протоке вдоль противоположного берега.

– Я высажу вас здесь, за ивами, – сказал Хью.

– Тут нет тропинки, – сказал Дик. – Тут только ивы, болота и трясина.

– Мастер Шелтон, – ответил Хью, – я не могу везти вас дальше. Я о вас беспокоюсь, не о себе. Он все время следит за моим перевозом с луком наготове. Всех сторонников сэра Дэниэла он подстреливает, как кроликов. Он поклялся распятием, что ни один друг сэра Дэниэла не уйдет отсюда живым. Если бы я не знал вас издавна – когда вы были вот таким, – я бы повез вас дальше. В память прежних дней и ради вот этой игрушки, которую вы везете с собой и которая негодна ни для ран, ни для войны, я рискнул своей несчастной головой и согласился перевезти вас на тот берег. Будьте довольны и этим. Больше я сделать ничего не могу, клянусь вам спасением своей души!

Хью еще говорил, перестав грести, как вдруг на острове среди ив кто-то громко крикнул; раздался треск ветвей – видимо, какой-то сильный человек торопливо продирался сквозь чащу.

– Черт! – крикнул Хью. – Он все время был на острове!

И одним взмахом весла Хью круто повернул лодку к берегу.

– Грозите мне луком, добрый Дик! – взмолился он. – Грозите так, чтобы это было видно. Я старался спасти ваши шкуры, спасите теперь мою!

Лодка с треском влетела в чащу ив. Мэтчем, бледный, но решительный и проворный, повинуясь приказанию Дика, перепрыгивая через скамейки, выскочил из лодки на берег. Дик взял лошадь под уздцы и хотел последовать за ним; но пробраться с лошадью сквозь густую чащу ветвей было не так легко, и он замешкался. Лошадь била ногами и ржала, а лодка качалась из стороны в сторону.

– Здесь невозможно вылезть на берег, Хью! – крикнул Дик, продолжая, однако, отважно тащить сквозь чащу заупрямившуюся лошадь.

На берегу появился высокий человек с луком в руке. Дик, оглядев его краем глаза, заметил, что тетиву он натягивает с трудом и что лицо его раскраснелось от быстрого бега.

– Кто идет? – крикнул незнакомец. – Хью, кто идет?

– Это мастер Шелтон, Джон, – ответил перевозчик.

– Стой, Дик Шелтон! – крикнул человек на острове. – Клянусь распятием, я не сделаю тебе ничего плохого! Стой!.. А ты, Хью, поезжай назад.

Дик в ответ выругался.

– Ну, если так, ты пойдешь пешком! – крикнул человек на острове и пустил стрелу.

Лошадь, пораженная стрелой, забилась от боли; лодка опрокинулась, и через минуту все уже барахтались в воде, борясь с течением.

Прежде чем Дик вынырнул на поверхность, его отнесло уже на целый ярд от берега, он ничего еще не успел разглядеть, как руки его судорожно ухватились за какой-то твердый предмет, который с силой поволок его куда-то вперед. Это был хлыст, ловко протянутый ему Мэтчемом с ивы, повисшей над водой.

– Клянусь небом, – воскликнул Дик, когда Мэтчем выволок его на берег, – ты спас мне жизнь! Я плаваю, как пушечное ядро.

Он обернулся и глянул в сторону острова. Хью-Перевозчик плыл рядом со своей лодкой и был уже на полпути между берегом и островом. Болотный Джон яростно орал на него, требуя, чтобы он плыл быстрее.

– Бежим, Джон! – сказал Шелтон. – Бежим! Прежде чем Хью переправит свою лодку на остров, мы будем уже так далеко, что они не найдут нас.

И, подавая пример, он побежал, продираясь сквозь заросли ив и прыгая с кочки на кочку. У него не было времени выбирать направление; он мчался наугад, стараясь как можно скорее убежать подальше от реки.

Однако почва постепенно стала подниматься, и это убедило его, что направление выбрано им правильно. Наконец болото осталось позади; под их ногами была сухая, твердая земля, а вокруг, среди ив, росли вязы.

Мэтчем, сильно отставший, внезапно упал.

– Брось меня, Дик! – крикнул он, задыхаясь. – Я не могу больше бежать...

Дик повернулся и подошел к нему.

– Бросить тебя, Джон! – воскликнул он. – Нет, на такую подлость я не способен. Ведь ты не бросил меня, когда я тонул, хотя тебя могли застрелить, а спас мою жизнь. Ты и сам мог утонуть, потому что одни только святые знают, как это я не стащил тебя за собой в воду.

– Нет, Дик, я бы спас и тебя, – сказал Мэтчем. – Я умею плавать.

– Умеешь плавать? – воскликнул Дик, широко раскрыв глаза.

Это был единственный из мужских талантов, которым он не обладал. В ряде искусств, которыми он восхищался, умение плавать стояло на втором месте после умения убить человека на поединке.

– Вот мне урок никогда никого не презирать, – сказал он. – Я обещал тебе охранять тебя до самого Холивуда, а вышло так, Джон, что ты охраняешь меня.

– Теперь мы с тобой друзья, Дик, – сказал Мэтчем.

– Я никогда тебе врагом не был, – ответил Дик. – Ты по-своему храбрый малый, хотя, конечно, молокосос. Никогда я таких, как ты, не видел. Ну, отдышался? Идем дальше. Тут не место для болтовни.

– У меня очень болит нога, – сказал Мэтчем.

– Я совсем забыл о твоей ноге, – проговорил Дик. – Придется идти осторожнее. Хотел бы я знать, где мы находимся! Я потерял тропинку... Впрочем, это, может быть, к лучшему. Если они караулят на перевозе, они могут караулить и на тропинке. Вот было бы хорошо, если бы сэр Дэниэл прискакал сюда с полсотней воинов! Он разогнал бы всю эту шайку, как ветер разгоняет листья. Идем, Джон! Обопрись о мое плечо, бедняк. Какой ты низенький – тебе даже не достать до моего плеча! Сколько тебе лет? Двенадцать?

– Нет, мне шестнадцать, – сказал Мэтчем.

– Значит, ты плохо рос, – сказал Дик. – Держи меня за руку. Мы пойдем медленно, не бойся. Я обязан тебе жизнью, а я за все хорошо плачу, Джон, – и за доброе и за злое.

Они поднимались по откосу.

– В конце концов мы выберемся на дорогу, – продолжал Дик, – и тогда двинемся вперед. Какая у тебя слабая рука, Джон! Я бы стыдился, если бы у меня была такая рука. Хью-Перевозчик, кажется, принял тебя за девчонку, – прибавил он и рассмеялся.

– Не может быть! – воскликнул Мэтчем и покраснел.

– А я готов биться об заклад, что он принял тебя за девчонку! – настаивал Дик. – Но его и нельзя