Он зажег лампу, и они прошли в угол комнаты. Щель отыскать было нетрудно, так как сквозь нее все еще проникал слабый свет. Дик выбрал меч попрочней, вставил его в щель и изо всех сил надавил на рукоять. Люк поддался и приоткрылся. Ухватившись за него руками, они открыли его совсем.

Они увидели несколько ступенек, на одной из которых стояла лампа, забытая убийцей.

– Иди вперед, – сказал Дик, – и захвати лампу. Я пойду за тобой и закрою люк.

Они двинулись в путь. Едва Дик захлопнул за собой крышку отверстия, как снова раздались громовые удары – это вышибали дверь его комнаты.

Дик и Джоанна очутились в узком, грязном и коротком коридоре. На другом его конце находилась полуоткрытая дверь – безусловно та самая, которую отмыкал ключом убийца. С потолка свешивалась густая паутина. Стук их шагов гулко раздавался по каменному полу.

За дверью ход раздваивался под прямым углом. Дик свернул наудачу в один из коридоров, и они, громко стуча, помчались вокруг купола часовни. При слабом мерцании лампы выгнутый купол казался похожим на спину кита. Поминутно им попадались отверстия для подглядывания, скрытые изнутри резьбой карниза. Заглянув в одно из этих отверстий, Дик увидел каменный пол часовни, алтарь с зажженными восковыми свечами и распростертого на ступенях перед алтарем сэра Оливера, который молился, подняв руки.

Дойдя до конца коридора, они спустились по короткой лестнице. Проход стал уже. Одна из стен была деревянная; сквозь щели проникал свет и слышен был гул голосов. Внезапно Дик заметил круглую дырочку величиной с глаз. Заглянув в эту дырочку, он увидел зал. Шестеро мужчин в кожаных куртках без рукавов сидели вокруг стола, поедая пирог с олениной и жадно запивая его вином. Это и были только что вернувшиеся воины.

– Тут нам не пройти, – сказал Дик. – Попробуем вернуться.

– Нет, – сказала Джоанна, – быть может, выход дальше.

И она пошла вперед. Но через несколько ярдов проход окончился маленькой лесенкой, и стало ясно, что, до тех пор пока воины сидят в столовой, удрать этим путем невозможно.

Они со всех ног побежали назад и принялись исследовать другой проход. Проход этот был чрезвычайно узок – через него с трудом удавалось протиснуться; приходилось беспрестанно подниматься и спускаться по маленьким лесенкам, на которых каждую минуту они рисковали сломать себе шею. Наконец даже Дик потерял всякое представление о том, где они находятся.

И без того узкий проход становился все уже и ниже; ступеньки вели все вниз; стены были сырые и липкие; далеко впереди раздался писк крыс.

– Мы в подземелье, – сказал Дик.

– А выхода все нет, – прибавила Джоанна.

– Здесь должен быть выход! – ответил Дик. Коридор круто завернул и через несколько шагов окончился. В конце его было несколько ступенек, ведущих вверх. Огромная каменная плита, служившая полом, преградила им путь. Упершись спиной, они изо всех сил пытались приподнять ее. Она не поддавалась.

– Кто-то держит ее, – сказала Джоанна.

– Нет, – сказал Дик. – Даже если бы ее держал человек вдесятеро сильнее нас, она хоть немного, а поддалась бы. Но она неподвижна, как скала. Она придавлена чем-то тяжелым. Тут нет выхода. И поверь мне, добрый Джон, мы с тобой здесь такие же пленники, как те, у которых кандалы на ногах. Давай сядем и поговорим. Немного погодя мы вернемся. Быть может, к тому времени они забудут про нас, и нам удастся удрать. Но, по моему скромному мнению, мы пропали.

– Дик! – воскликнула Джоанна. – Печален тот день, когда ты увидел меня! Это я, несчастная и неблагодарная девушка, завела тебя сюда!

– Что за вздор! – возразил Дик. – Все это было нам суждено, а что суждено, то и сбудется, хочешь не хочешь. Нечего оплакивать нас. Лучше расскажи мне, что ты за девушка и как ты попала в руки сэра Дэниэла.

– Я такая же сирота, как и ты; у меня нет ни отца, ни матери, – сказала Джоанна. – Вдобавок я, на свое, а значит, и на твое несчастье, – богатая невеста. Милорд Фоксгэм был моим опекуном. Но сэр Дэниэл купил у короля право выдать меня замуж и заплатил за это право очень дорого. Я была еще совсем маленькой девочкой, а уже два могущественных и богатых человека вступили между собой в борьбу за право выдать меня замуж! В это время произошел переворот, назначен был новый канцлер, и сэр Дэниэл через голову лорда Фоксгэма купил право выдать меня замуж. Потом произошел новый переворот, и лорд Фоксгэм через голову сэра Дэниэла купил право выдать меня замуж. До сих пор они продолжают враждовать. Но жила я все время у лорда Фоксгэма, и он был со мной очень добр. Наконец он собрался выдать меня замуж, или, вернее, продать. Лорд Фоксгэм получил за меня пятьсот фунтов стерлингов. Жениха моего зовут Хэмли, и как раз завтра, Дик, меня должны были с ним помолвить. Если бы не сэр Дэниэл, я вышла бы замуж и никогда не встретилась бы с тобой. Дик! Милый Дик!

Она взяла его руку и с нежным изяществом поцеловала ее. Дик поднес ее руку к своим губам и тоже поцеловал.

– Сэр Дэниэл, – продолжала она, – похитил меня, когда я гуляла в саду, и заставил меня надеть мужское платье, а это смертный грех для женщины! К тому же мужское платье совсем мне не идет. Он отвез меня в Кэттли и, как ты знаешь, сказал мне, что я выйду замуж за тебя. Но я твердо решила назло ему выйти за Хэмли.

– А! – крикнул Дик. – Значит, ты любила Хэмли?

– Нет, – ответила Джоанна. – Я только ненавидела сэра Дэниэла. Но потом, Дик, ты помог мне, ты был очень добр, очень смел, и я против воли полюбила тебя. Если нам удастся спастись, я с радостью стану твоей женой. И даже если злая судьба не даст мне выйти за тебя, я все-таки буду любить тебя одного. Я буду верна тебе до тех пор, пока бьется мое сердце...

– Пока я не встретил тебя, я женщин ни в грош не ставил, – сказал Дик. – Я привязался к тебе, когда считал тебя мальчиком. Я пожалел тебя, сам не знаю почему. Я хотел выдрать тебя ремнем, но рука моя опустилась. А когда ты созналась, что ты девушка, Джон, – я по-прежнему буду звать тебя Джоном, – я понял, что ты именно та девушка, которая нужна мне... Тише! – перебил он себя. – Кто-то идет!

Действительно, чьи-то тяжелые шаги гулко гремели в проходе, и целые полчища крыс метались из стороны в сторону.

Дик обдумал свое положение. Неожиданный поворот коридора был выгоден ему. Он мог, находясь в безопасности, стрелять из-за угла. Ему мешал только свет лампы, стоявшей слишком близко от него. Он выбежал вперед, поставил лампу посреди коридора и вернулся на свое место.

В дальнем конце коридора появился Беннет. Видимо, он шел один; в руке он нес факел, и благодаря этому факелу целиться в него было очень легко.

– Стой, Беннет! – крикнул Дик. – Еще один шаг – и ты будешь убит!

– Так вы здесь! – сказал Хэтч, вглядываясь в темноту. – Я вас не вижу... Ага! Вы поступили разумно, Дик: вы поставили лампу перед собой! Замечаю, что учил вас недаром, и радуюсь, хотя вы, пользуясь моими уроками, собираетесь прострелить мое бренное тело! Зачем вы здесь? Что вам тут нужно? Чего вы целитесь в вашего старого доброго друга! А барышня с вами?

– Нет, Беннет, я буду спрашивать, а ты будешь отвечать, – сказал Дик. – Почему мне приходится опасаться за свою жизнь? Почему к моей постели подкрадываются убийцы? Почему я принужден бежать из неприступного замка моего собственного опекуна? Почему я принужден бежать от друзей, среди которых я вырос и которым не сделал ничего плохого?

– Мастер Дик, – сказал Беннет, – что я говорил вам? Вы очень храбрый, но совсем безрассудный мальчик!

– Я вижу, что тебе известно все и что я действительно обречен, – ответил Дик. – Ну что же! С этого места я не сойду. Пусть сэр Дэниэл возьмет меня, если может.

Хэтч помолчал немного.

– Слушайте, – начал он, – я сейчас пойду к сэру Дэниэлу и расскажу ему, где вы находитесь и что здесь делаете. За этим он меня сюда и послал. Но если вы не дураки, вы уйдете отсюда раньше, чем я вернусь.

– Я давно бы отсюда ушел, если бы знал, как уйти! – сказал Дик. – Я не могу поднять плиту.