подумать, что это произойдет со мной. Еще немного, и, наверное, появятся Али-Баба и сорок разбойников.

– Я не перестаю удивляться твоей фантазии, или, вернее сказать, твоему восприятию окружающего мира. Во всем ты находишь сходства и параллели. Я, наверное, тебе даже немного завидую, это черта неисправимых романтиков.

Алина, покачиваясь в такт шагов верблюда, смотрела на него сверху вниз. Остальные их спутники шли молча, только изредка останавливали верблюдов и осматривали поклажу. Но она была в полном порядке и поправки не требовала. Савичев, прибавив шагу, догнал Хасана, который шел во главе каравана.

– Хасан, а где мы сделаем следующий привал, кругом же пустыня? Не хотел бы я здесь оказаться днем. – Савичев уже неплохо ощутил местный климат и хорошо понимал, что от него можно ожидать.

– Пустыня скоро кончится. Правда, дальше будут горы, у их подножий мы и остановимся. Там мы переждем следующий день.

– А вода там есть?

– У нас вполне достаточно воды.

– Что, и верблюдам хватит? – не унимался Олег.

– Верблюды пили в оазисе. Им до Таиза хватит.

– Хасан, можно задать вопрос, может, и не совсем вежливый?

– Говори, – не глядя в его сторону, ответил он.

– Где ты так хорошо научился говорить по-английски? Я вот третий год на курсы хожу, но такого произношения у меня нет. Насколько я знаю, в этих местах этот язык не очень распространен.

– Я не всегда водил верблюдов. Раньше я служил переводчиком в армии и был в звании капитана. Затем вернулся в свой род, так захотел мой отец.

– Понятно. – Савичев больше не задавал вопросов и, как остальные, молча шел дальше.

Как и сказал Хасан, пустыня скоро закончилась, и их путь теперь пролегал по каменистой местности. Вокруг виднелись лишь невысокие горы и холмы. Часом позже они вышли на утоптанную широкую тропу. Спустя еще некоторое время они оказались в небольшой расщелине и остановились, хотя рассвет еще не наступил. Хасан начал давать распоряжения своим соплеменникам, а те их старательно выполнять. Они разгрузили верблюдов и отвели их немного в сторону, а затем разожгли костер. Поняв, что дальше сегодня они не пойдут, Олег помог Алине слезть с верблюда, а затем взялся собирать с другими топливо для костра. По их приготовлениям Савичев понял, что дело идет к завтраку. Скоро они подкрепились лепешками с кофе. Незаметно начало светать. Савичев сидел рядом с Алиной. Ее болезнь теперь совсем осталась позади, даже слабость почти исчезла, чувствовалась лишь усталость от проделанного пути.

– Еще одни сутки, и мы будем на месте. Там уже можно будет связаться со своими, – Савичев по инерции подбадривал Алину.

– Представляю, как обрадуется отец. Бедный, я заставила его так сильно волноваться. Он не находит себе места.

– Зато радость встречи с тобой для него будет вдвойне приятной. Интересно, как мой шеф поживает. Наверное, считает, на сколько сэкономил на моей зарплате. Вот я его обрадую своим появлением. – При посторонних они не могли дать волю своим чувствам и поэтому ограничивались разговором ни о чем. Однако время от времени недвусмысленно глядели друг на друга.

День они провели в этой расщелине. Большинство, как и накануне, спало. Только Хасан, Савичев и Алина долгое время продолжали сидеть недалеко от костра. Солнечные лучи сюда не проникали, а от камней даже отдавало прохладой. Тем не менее усталость от ночного путешествия давала о себе знать, и они уснули тоже. Проснувшись под вечер, они быстро поужинали и, собравшись, направились дальше. Сегодня они начали движение несколько раньше, чем вчера, так как солнце зашло за горы и его лучи не обжигали. Их путь несколько осложнялся тем, что порой приходилось подниматься по тропе вверх. Правда, после этого следовал спуск. Но ни то, ни другое не было излишне крутым, и поэтому не отнимало много сил. Эту ночь они также провели в движении. И если йеменцы ничем не показывали, что хотят быстрее достичь намеченной цели, так как для них это был обычный переход через пустыню, то Савичев и Алина порой проявляли нетерпение, спрашивая Хасана, как далеко до Таиза. Он отвечал одно и то же, что уже недалеко. Но, видимо, понятие расстояния у него и его русских спутников было разное. С рассветом караван не остановился, как накануне, хотя скоро должна была начаться жара. Это только утвердило Савичева в мысли, что сегодня они точно дойдут до города.

В этот момент караван преодолевал довольно пологий подъем. До его конечности оставалось совсем немного, когда прямо перед ними на дороге неожиданно появился человек. В руке он держал автомат, опущенный стволом вниз. Он был по-европейски одет, и его рыжая шевелюра совсем не походила на местный облик. Савичев сразу узнал его. Это был Том. Его появление здесь, естественно, сильно удивило Олега. Алина тоже его узнала, и у нее непроизвольно вырвался вскрик. Савичев поглядел на нее и негромко произнес:

– Вот и Али-Баба, не сомневаюсь, что его шайка тоже рядом.

Затем, снова обратив взор на их внезапно появившегося «приятеля» и не выдавая внешне удивление, он с сияющей улыбкой первым начал разговор:

– Привет, Том. Вот не ожидал тебя встретить в таком чудном месте. Как говорится, мир тесен.

– Это точно. Признаться, парень, в прошлый раз ты меня ловко обвел вокруг пальца. Такое давно уже никому не удавалось. Но я на тебя не в обиде. Вот моему боссу настроение ты сильно испортил, и он очень желает тебя видеть.

Савичев краем глаза заметил, что люди Хасана плотно обступили их с Алиной. В его голове промелькнула первая догадка.

– Не могу сказать, Том, что у меня такое же желание. Но ты навряд ли примешь его во внимание.

– Ты абсолютно прав. Нравится тебе это или нет, но вам с девицей придется отправиться обратно. Комфорта не обещаю, но жрачка будет вполне сносная. Босс любит, когда его жертвы пребывают перед его забавами в хорошем состоянии. Вероятно, он получает от этого больше удовлетворения. Я-то, признаться, обычно обхожусь без предварительных ласк. Ствол в рот, и на курок.

– Я, когда тебя впервые увидел, сразу так и понял: передо мной великий гуманист, – ответил ему Савичев.

На это Том громко рассмеялся и произнес:

– Нет, парень, ты мне определенно нравишься. Жалко, что наши интересы слишком сильно конкурируют, а то бы я тебя, пожалуй, взял к себе. Уверяю, ты был бы доволен. А то все больше с дебилами приходится иметь дело.

– И я сожалею, Том, но такова правда жизни, в ней много несправедливости.

Не успел Савичев ответить, как на возвышающихся над ними выступах с двух сторон появились вооруженные люди, а к Тому из-за ближайшего камня вышел тот, кого уж совсем не ожидал увидеть Савичев. Это был тот африканец, который продырявил самолет. Он с ухмылкой обратился к нему:

– Говорил я вам, что от Кордея никто не уходит. Вы пожалеете, что не погибли еще тогда. Теперь умирать будете очень долго, – он цинично рассмеялся.

Некоторые из его товарищей его поддержали. Том просто молча смотрел на них. Потом он перевел взгляд на попутчиков Савичева и Алины.

– Спасибо вам, господа, за помощь в поимке этих преступников. Как и договаривались, вам положено вознаграждение.

Он резко поднял автомат и открыл из него огонь. К нему тут же присоединились и его люди. Савичев просто обхватил руками ноги Алины, которая так и продолжала сидеть на верблюде, и закрыл глаза. Спустя минуту стрельба прекратилась, и только по излишней суете Савичев понял, что у его врагов что-то не так. Савичев снова открыл глаза. Кругом лежали тела их недавних спутников. Том в это время орал на своих людей:

– Кретины. Не можете попасть в человека почти в упор.

Один из них неубедительно пытался оправдываться:

– Том, он, как молния, юркнул за те камни. Но он, наверно, тяжело ранен, сейчас мы его добьем.

– Ну так чего стоишь. Иди погляди. Давай живо. Еще не хватало, чтобы эту канонаду кто-нибудь услышал. Не забывайте, мы не у себя дома.