Про Мышиное Воинство придется узнавать потом. Сегодня суббота, а по субботам она навещала брата на Арендованных Территориях. Нелл открыла гардероб в углу спальни и достала дорожное платье. Угадав ее намеренье, дуэнья вылетела из своей ниши и с жужжанием понеслась к дверям.

Даже в своем нежном возрасте (она лишь несколько лет назад переступила порог девичества), Нелл уже не раз имела случай порадоваться присутствию груши-дуэньи, следующей за ней по пятам всякий раз, как она выходила из дома одна. Созревание наделило ее всеми чертами, привлекающими противоположный пол и женщин соответствующей ориентации. Комментаторы обычно упоминали ее глаза, о которых говорили, что в них есть нечто экзотическое. Ни формой, ни размером, ни цветом – зеленовато-карим с золотой искоркой – они не выделялись среди пребладающей массы англосаксонского населения, однако некая роковая настороженность неизменно останавливала взгляды. Неовикторианское общество породило немало девушек, вполне начитанных и образованных, которые, тем не менее, в ее годы оставались чистыми вощечками. Глаза Нелл рассказывали иную повесть. Когда несколько месяцев назад ее вместе с другими неатлантическими ученицами Академии мисс Матесон представляли обществу, она была не первой красавицей в зале, и уж тем более – не лучше всех одетой и не самой светской. Тем не менее рядом с ней образовалась толпа молодых людей. Нет, они не увивались возле нее, просто стремились не выходить из определенного, очерченного вокруг Нелл радиуса, так что куда бы она ни шла, локальная плотность молодых людей в ее окрестностях оставалась заметно повышенной.

В частности, ею увлекся племянник лорда-привилегированного акционера из Торонтской Атлантиды. Он прислал несколько пламенных писем. Нелл ответила, что не желает его видеть, и он, возможно, с помощью скрытого монитора, подстерег их с дуэньей однажды утром, когда Нелл ехала верхом в Академию мисс Матесон. Она напомнила, что между ними ничего нет и быть не может, но он продолжал свои домогательства, и за недолгий путь до школьных ворот дуэнья набрала достаточно свидетельств для иска о сексуальном преследовании.

Разумеется, Нелл не стала затевать процесс, навлекать на юношу позор и губить его будущность. Она просто извлекла из груши-дуэньи пятиминутную видеозапись, ту, на которой Нелл произносит: 'Боюсь, что вы злоупотребляете положением', а молодой человек, как ни в чем не бывало, продолжает настаивать. Нелл поместила информацию в умную визитную карточку и устроила так, чтобы она попала к родителям юноши. Вскоре пришло письмо с формальными извинениями, и больше она о молодом человеке не слышала.

Теперь, когда Нелл ввели в свет, к визиту на Арендованные Территории она готовилась так же тщательно, как любая новоатлантическая дама. За пределами Новой Атлантиды их с робобылой окружала плотная оболочка из груш-охранниц – первая линия личной защиты. У современных дамских робобыл спина устроена, как рама соответствующего велосипеда, так что нет необходимости сидеть боком, и Нелл надевала самое обычное платье: лиф, подчеркивающий ее по моде узкую талию, доведенную на снарядах в Академии до кондиции точеной шахматной фигурки. В остальном же юбки, рукава, воротник призваны были хранить территориальное пространство ее тела от несанкционированных взглядов, а чтобы интересное личико не вводило в излишний соблазн, она надела еще и вуаль.

Вуаль состояла из крошечных аэростатов-зонтиков, запрограммированных висеть в нескольких дюймах от лица. Зонтики были обращены от Нелл и обычно оставались сложенными. В таком состоянии они были почти невидимы – легкая тень перед лицом, а если взглянуть сбоку – тонкая полоска дрожащего воздуха. Раскрывшись, они почти касались один другого. Внешняя сторона была зеркальной, внутренняя – затемненной, и Нелл видела через них, как через черные очки, а встречным представала лишь мерцающая завеса. Зонтики можно было программировать по разному: застывшими жестко, как фехтовальная маска, или струящимися, как тонкий шелк, в зависимости от переменчивой моды.

Вуаль защищала Нелл от назойливых взоров. Многие работающие новые атлантки носят такие же, чтобы о них судили по профессиональным качествам, а не по внешности. К тому же вуали выполняют и защитную функцию – отражают солнечный свет и перехватывают вездесущие нанозиты, которые иначе могли бы незаметно проскочить в рот или нос.

Последнее особенно тревожило констебля Мура сегодня утром. 'Нехорошие дела, – сказал он. – Очень тяжелые бои'. Нелл уже заключила это по некоторым странностям в поведении констебля: последние ночи он почти не ложился, проводил какие-то сложные операции на своем медиатронном полу – она подозревала, что он участвует в битве или даже в войне.

Проезжая на робобыле по Городу Мастеров, она оказалась на холме, откуда в ясные дни открывался чудесный вид на Арендованные Территории, Пудун и Шанхай. Однако сегодня внизу лежали плотные кучевые облака, и эта, возвышенная часть Нового Чжусина казалась островком – от всей суши остались только она, да снежная вершина Ниппонского анклава в нескольких милях севернее.

Нелл миновала главные ворота и направила робобылу под гору. Они приблизились к облакам, но так в них по-настоящему и не въехали; чем ниже робобыла спускалась, тем мягче становился свет; через несколько минут, обернувшись, Нелл не увидела ни Города Мастеров, ни шпиля св.Марка, ни Источника Виктория. Еще через несколько минут туман стал совсем густым, видимость упала до первых метров. От влажного воздуха пахло океаном. Нелл проехала мимо бывшего анклава Сендеро. Сендеристов с кровью выкорчевали силы Поддержания Протокола, когда всплыло, что те действуют заодно с Новыми Тайпинскими повстанцами 32 – фанатичным культом, противостоящим и кулакам, и Прибрежной Республике. Землю передали народности дун – этническому меньшинству из юго- западной части Китая, согнанному с насиженных мест гражданской войной. Они снесли высокую стену и воздвигли свою характерную многоярусную пагоду.

В остальном Арендованные Территории изменились мало. Операторы медиатронов (тех самых, во всю стену, что так напугали Нелл в ее первую ночь на Арендованных Территориях) включили их на полную мощность в надежде пробить туман.

У воды, неподалеку от аэропорта, строители Нового Чжусина, в качестве благотворительного жеста, отвели небольшую площадку Ватикану. Поначалу здесь стоял лишь двухэтажный приют для плебов, доведших свой образ жизни до логического завершения: бездомных, пьяниц, наркоманов, скрывающихся от кредиторов, закона или насилия в собственной семье.

В последнее время это направление отошло на второй план, и Ватикан запрограммировал фундамент на выдавливание новых этажей. У Ватикана было в свое время немало этических сомнений по поводу нанотехнологии, но потом ее все-таки признали, в той мере, в какой она не изменяет ДНК и не создает прямого интерфейса с человеческим мозгом. Использовать нанотехнологию для выдавливания зданий разрешили, и очень кстати, поскольку Бесплатный Фтизиатрический Санаторий в Шанхайском Ватикане приходилось надстраивать каждый год. Сейчас он высоко вознесся над остальными прибрежными домами.

Как все экструдированные постройки, он был предельно прост конструктивно, каждый следующий этаж в точности повторял предыдущие. Стены были сложены тем же бежевым материалом, что и у прочих зданий на Арендованных Территориях, весьма неудачно, поскольку он, как магнит, притягивал пепельные трупики летающих мушек. Подобно остальным таким же строениям, Бесплатный Фтизиатрический Санаторий с годами стал черным, но не сплошь, а в вертикальных дождевых потеках. Только ленивый не шутил, что снаружи санаторий выглядит в точности, как легкие пациентов изнутри. Кулаки Праведной Гармонии, правда, старались украсить его, как могли, под покровом ночи облепляя стены красными дацзыбао.

Гарв помещался на самом верху трехэтажных нар на двенадцатом этаже, деля крохотную палату и запас очищенного воздуха с двенадцатью другими хроническими астматиками. Лицо его было втиснуто в фантоскоп, губы обхватили толстый шланг, уходящий к гнезду распылителя в стене. По этой трубке прямо из МС в легкие текло газообразное лекарство, предотвращающее бронхоспазм.

Нелл с мгновение медлила, прежде чем вытащить его из рактивки. Иногда он выглядел получше, сегодня – нет. Тело раздалось, лицо оплыло, пальцы раздулись в сосиски – его интенсивно лечили стероидными гормонами. Однако она и без этого поняла бы, что ему хуже, по фантаскопу: Гарв обычно не