присутствие на каком-то важном вечернем совещании. Хотя, судя по радостному голосу Жижи, которым она излагала эту новость по телефону, больше было похоже на то, что девушка собирается на свидание с поклонником, а не на заседание по мартенам, конверторам и тугоплавким металлам. Ну что ж, надо радоваться за подругу. Хотя, конечно, жаль, когда распадается компания. Таких подруг у нее уже никогда не будет. Друзей детства никем не заменишь. Да и какой может быть «Клуб свободных сердец», когда эти сердца будут заняты. И останется она одна-одинешенька. Впрочем, какая же она одна, если у нее есть сын? В крайнем случае, посвятит свою жизнь ему.
Мысли Эльжбеты опять вернулись к прошлому. К поискам Дэна. Вначале она хотела разыскать его по контактным телефонам его компании и сообщить ему приятную новость, ничего не навязывая. Пусть сам решает, как ему поступить. Но ее все время что-то удерживало от такого шага. Даже сама не могла понять, что именно. Наверное, чувство стыда и дискомфорта из-за того, что придется выступить в роли жалкого просителя, чуть ли не вымогателя. Они же ни о чем серьезно не договаривались перед этим. Да и кто мог предположить, чем все закончится?
Дэниэл ничего ей не обещал. Да это и не требовалось. Хотя, конечно, помимо чисто физического влечения, в их интимном общении было нечто большее. Гораздо большее. Она это понимала достаточно отчетливо. Он, кажется, тоже.
Но словесно это почти не выражалось. Конечно, оба проявили неосторожность, но не всегда в такие минуты в человеке говорит разум и предусмотрительность. Сексуальная страсть — слишком сильное чувство, подавляющее порой все остальные эмоции, иногда даже инстинкт самосохранения. И вот, такие последствия…
Дэн, скорее всего, решит, что стал жертвой интриганки из Восточной Европы, решившей таким способом обзавестись перспективным американским мужем. И наверняка в этой ситуации будет всячески открещиваться от отцовства. Что тогда делать? Организовать судебно-медицинскую экспертизу? Каким образом, если пришелец из Америки уже давно вернулся на родину? Теперь он далеко-далеко от берегов Дуная, за океаном, на другом континенте. И даже если все это удастся организовать, то через сколько унизительных процедур придется пройти! Да и результативность этих процедур весьма сомнительна. Так что ради чего идти на все эти жертвы? Чтобы подвергнуться публичному позору? Нет, такое тяжелое и неприятное испытание не для нее.
Правда, она все же набралась смелости, уже после рождения ребенка, и решилась позвонить по оставшимся у нее номерам офисных телефонов в Нью-Йорке, чтобы просто поговорить с ним. Услышать его голос, почувствовать его отношение к себе. А потом самой окончательно решить, что же делать дальше. Или, по крайней мере, хотя бы узнать его адрес. Но попытка оказалась безрезультатной. Ей холодно сообщили, что прежний абонент уже на фирме не работает, свои новые координаты он не оставил.
Да если бы они и были, то без его согласия они бы не смогли их предоставить. Продолжать поиски дальше не имело смысла. США не Венгрия. Слишком большая и слишком свободная страна, где человеку легко затеряться, особенно если он сам не хочет, чтобы его нашли. Во всяком случае, у нее больше не возникало такого желания. Да и не до этого было.
Первые полгода после рождения ребенка вообще прошли словно в тумане. Непрерывно в заботах, сон урывками, масса новых проблем и дел, требующих срочного решения. Так много нового для себя пришлось осваивать в аварийном порядке! В какой-то степени ей помогал некоторый опыт, приобретенный ранее, когда помогала старшему брату. Но одно дело, когда изредка ухаживаешь за чужим ребенком. И совсем другое, когда это твой собственный малыш и ты находишься рядом с ним круглосуточно, решая все его проблемы.
Пришлось срочно учиться и расширять свой теоретический багаж. Помимо использования профессиональной литературы из библиотеки матери, Эльжбета обзавелась и собственной, уставив целую книжную полку разнообразными справочниками, и венгерскими, и иностранными. Для разных возрастов. По крайней мере, до окончания ребенком начальной школы вполне хватит.
Эльжбета обвела взглядом в полутьме эти книжные полки, удовлетворенно улыбнулась и опять вернулась мыслями в то время, когда все еще только начиналось. В предродовой период дискуссии и разногласия в семье иногда приобретали столь острую и неприятную форму, что она одно время даже хотела уйти из дома. Хотя бы на время, пока все успокоится. Думала снять квартиру или комнату где-нибудь в городе, найти какую-нибудь надомную работу или подыскать няню и зажить более или менее самостоятельной жизнью. Конечно, в глубине души она понимала, что все это не реально, из области девических фантазий. Но, по крайней мере, мечты облегчали жизнь и помогали выдержать психологические стрессы.
К счастью, этот раскол не затянулся надолго. Когда пришло время для ребенка появиться на свет, клан вновь воссоединился и сплотился вокруг предстоящего радостного события. Конечно, отголоски конфликта звучали и сейчас, но уже в гораздо более терпимой форме. Племя пополнилось очень симпатичным, живым и бойким новым членом, с темными волосами, как у мамы, и голубыми глазами, как у папы, А у родственников появились новые приятные хлопоты и заботы. По магазинам ходить в поисках детского питания, одежды и игрушек. Ребенка нянчить и воспитывать. Одевать, умывать, развлекать, на прогулку водить, сказки читать, учить уму-разуму. И так далее, и так далее, и так далее. Без конца и начала.
Хорошо, что малыш уже со дня рождения привык к многолюдью. Общительный и доброжелательный по характеру, он легко шел на руки даже к малознакомым людям, не говоря уже о родственниках. Так что удалось установить своеобразное дежурство дома, чтобы хотя бы изредка можно было заниматься и своими делами. В том числе серьезно подумать о возвращении на работу и начать подготовку к этому.
Восстановить то, что утрачено или полузабыто за три года. Хотя, конечно, без практики общения с иностранцами знание языков будет не так-то просто восстановить. Даже после устройства на прежнюю работу потребуется достаточно длительный адаптационный период.
От этих размышлений сон окончательно ушел, не оставив даже следа в ее глазах. Эльжбета встала с кровати и подошла посмотреть на безмятежно спавшего ребенка. Он успел опять перевернуться на спину и лежал в довольно неудобной позе, вытянув руки над головой. С самого рождения малыш не любил, когда сковывали свободу движений, и в первую очередь всегда стремился освободить руки. Даже в холодную погоду тут же вытаскивал их из-под одеяла. Она расправила немного сбившееся одеяло, аккуратно подоткнув его по бокам. Затем подошла к окну и сдвинула шторы, открывая величественную картину ночного Дуная, с серебристым отблеском лунного света на струящейся к югу широкой, маслянисто-темной ленте воды.
Далеко внизу, прямо напротив окна, ленту реки пересекал широкий и весьма оживленный в дневное время мост Маргит. Слева от него виднелся массив одноименного острова, с частоколом пирамидальных тополей вдоль обрамленной бетонными плитами кромки берега. Невольно в памяти всплыл тот вечер, когда они с Дэниэлом танцевали на палубе… Оркестр играл какое-то бесконечное, медленное и томное танго. Они были в гуще танцующих, но не замечали никого вокруг, полностью погрузившись в собственные ощущения, едва передвигая ногами, почти застыв на месте, тесно прильнув друг к другу. Они были околдованы близостью тел, соединены незримыми нитями пробуждающихся чувств, которые текли навстречу партнеру, проникая в душу и пробуждая и усиливая ответные чувства. Ибо для созревания настоящей любви важнее всего взаимность.
Она положила голову на его крепкое плечо, прижала ладони к выпуклой груди и закрыла глаза, отдавшись полностью волнующему, слегка тревожному ощущению того, что с ней происходит что-то величественное и прекрасное. То, что совершенно изменит ее жизнь. Она чувствовала его дыхание, его губы возле своего лица и с замиранием сердца ожидала, что вот-вот наступит тот миг, когда их губы найдут друг друга и сольются в сладком, чувственном и бесконечном поцелуе… Но музыка все так же плыла над водами реки, все так же медленно перемещались по палубе фигуры танцующих людей, а столь ожидаемый трепетный миг слияния так и не наступил.
Впечатление от этого было каким-то размытым и противоречивым. Приятна была неожиданная для американца деликатность Дэна, даже какая-то робость, которая пробуждается порой и у завзятых ловеласов, когда они сталкиваются с настоящей и чистой женской красотой. Когда эта чистота проникает в их очерствевшие души, мелодично звенит хрустальными колокольчиками, резонируя в их чувствах, пробуждая живущее в каждом человеке светлое начало. Но, с другой стороны, столь же сильным было и
