тонированными стеклами. От него к зданию направились люди в штатском. Их лица излучали предельную серьезность. Так могли выглядеть только представители спецслужб.

– Молитесь Богу, ребята. Кажется, за вами прибыли серьезные парни, – вздохнул шериф, – а то бы вы у меня еще не раз на полу оказались… Наверное, вы не просто грабители. Или на важную птицу попали.

Шериф не обманулся в своих предчувствиях. Представители спецслужб лишь объяснили, что не вправе разглашать причины, по которым вынуждены забрать с собой задержанных.

– И все же я должен знать, – настаивал шериф.

– … в интересах безопасности Соединенных Штатов, – прозвучало вполне ожидаемое и предельно расплывчатое.

Правда, все документы на передачу задержанных и получение копий протоколов предварительных допросов были оформлены в соответствии с местным законодательством и оперативно.

Вскоре оба афроамериканца уже сидели в комнате на военной базе. Перед ними расположился вполне симпатичный дознаватель, если только может быть симпатичным человек, чей взгляд подобен взгляду удава. Две стены комнаты для допросов были зеркальными. И задержанные нервно посматривали на них, справедливо полагая, что за допросом следит еще как минимум одна пара глаз.

Они не ошибались. Отделенные от них односторонней зеркальной перегородкой, сидели генерал Хаутауэр с помощником.

Грамотному дознавателю хватило всего полутора часов, чтобы выдавить из афроамериканцев всю правду. Он не кричал, не выбивал из-под них стулья, просто методично «давил клопов». Он не знал и сотой доли того, на что намекал. Но намекал так убедительно, что задержанные оставались в уверенности, будто уже «раскрыты» по всем статьям. Связь с мусульманскими фундаменталистами на Ближнем Востоке, задумавшими выкрасть Баумана, стала очевидной. А вот то, что помогала им в этом девушка из личной обслуги генерала, явилось сюрпризом, хотя и до этого существовало подозрение, что существует канал утечки информации из ближайшего окружения.

Генерал Хаутауэр произнес тихо:

– Правильно, что я решил допрашивать их вместе, а не поодиночке. Оба сознались. Жаль, конечно, что Сьюзен связалась с ними. Но, думаю, она просто дура, и никакой политики в ее действиях не было.

– Для нее это не меняет дела.

Подозреваемых вывели. Генерал созерцал через зеркальное стекло комнату. Дознаватель так привык делать вид, будто не знает о существовании прозрачных зеркал, что, даже оставшись один, ни разу не посмотрел в сторону генерала и его помощника.

Двое морпехов ввели Сьюзен. Она затравленно озиралась.

– Садитесь, – предложил дознаватель, указывая на стул.

– В чем дело? – неуверенно поинтересовалась девушка, присаживаясь на край стула.

Весь ее вид выдавал ее с головой: глаза бегали, руки тряслись.

– Я хочу задать вам всего несколько вопросов, – елейно проговорил дознаватель.

– Рада буду помочь, но…

Сьюзен остановила приподнятая ладонь.

– Нас интересуют ваши связи с двумя темнокожими мусульманскими фанатиками…

Девушка даже не стала дожидаться, когда прозвучат их имена.

– У меня нет друзей среди мусульман.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Странно, – удивился дознаватель, – а вот они говорят, что отлично вас знают. Послушайте.

Щелкнула клавиша диктофона, пленка отмоталась назад. Затаив дыхание, девушка выслушала несколько признаний Мухаммеда и Абдурахмана.

– Вы и теперь станете все отрицать?

Сьюзен не выдержала и разревелась:

– Я не думала… я не хотела… они меня заставляли… Я уже собиралась во всем признаться… – выдавливала она из себя сквозь слезы.

Генерал Хаутауэр не стал дожидаться конца, поднялся:

– И она во всем сознается прямо здесь. Картина ясна.

– Не сомневаюсь, ей теперь не отвертеться, – отозвался помощник.

– Я немного промахнулся. Думал, что ученого решат выкрасть русские, а оказалось, арабы.

– И мне такое не могло прийти в голову.

– Но успокаиваться рано. Вряд ли в такой операции были задействованы только трое людей, – наморщил лоб генерал.

– На берегу вроде больше подозреваемых нет.

– В том-то и дело, что на берегу, – генерал потер виски, – сообщники могут передвигаться на судне. Не зря же пропали наши подводные бойцы. И не собирались же они тащить потом Баумана через всю Аляску в Канаду. Обратите пристальное внимание на все суда в прибрежных водах.

– Работа велась и ведется, – доложил помощник. – Когда мы еще отрабатывали русский вариант, один богатый рыбак из Канады внушил нам подозрение. Мы тщательно проверили его документы, по которым он получал лицензию. Кое-что не сходится, данные этого мистера проставлены не полностью. Но канадские коллеги обещали еще раз проверить. Однако, поскольку связь с Бауманом не прослеживалась, мы не форсировали дальнейшую проверку.

– Тщательно отработайте этот вариант, – распорядился генерал. – Русский вариант похищения я со счетов пока не сбрасываю. В конце концов, документы у него должны быть с собой. Займитесь этим.

Ночь еще окончательно не отступила, но на востоке уже появилась узкая светлеющая полоса. Небольшие рваные волны плескали в скалы. Полундра выбрался из палатки и принялся облачаться в гидрокостюм. Первые выпитые им вчера полстакана виски были единственной дозой спиртного, которую он принял. Все остальное Михаилу Павлову удавалось удачно выливать во время гулянки на землю. А потому голова у него сейчас была в полном порядке.

Невдалеке, перед входом в бухту, за прикрытием мыса, чуть заметно покачивалась на волнах дорогая яхта, которой вчерашним вечером здесь еще не было. Появление маломерного судна в этом месте и в это время выглядело для постороннего наблюдателя вполне объяснимо. Просто хозяин, проведя день за рыбалкой или прогулкой, увел плавсредство в безопасное место – под прикрытие скал. А вдруг ночью шторм разыграется?! Но это для постороннего наблюдателя. А Полундра им не был.

Павлов соскользнул с камня в воду и тут же поплыл по направлению к яхте. Чувствовал он себя вполне уверенно, понимая, что вряд ли в ночное время здесь могут появиться боевые пловцы его противника – генерала Хаутауэра. Полундра плыл налегке, без аквалангов, определяя направление под водой по слабосветящемуся компасу на запястье…

Полковник Лавринович стоял на борту яхты со стороны берега. Сигарета тлела в его пальцах. Представитель спецслужб нервничал. Операция, рассчитанная как молниеносная, явно затягивалась. А значит, возрастали и шансы провала. Лавринович в работе всегда придерживался мнения, что противника лучше переоценить, чем недооценить. Яхту качнуло, и серый столбик пепла упал в воду.

– Наконец-то, – облегченно вздохнул Лавринович, когда увидел вынырнувшего возле борта Полундру.

В том, что это именно старлей Павлов, он не сомневался. Ведь договорились о встрече именно на это время.

Полундра легко поднялся на дощатый настил за кормой и перемахнул через борт.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – негромко произнес он. – Все спокойно?

– Пока да. Что на берегу? Докладывайте, старлей. Я думаю, от чашки горячего кофе вы не откажетесь.

Полундра сбросил ласты и двинулся в каюту.

Лавринович слушал внимательно. Рассказ о ночных событиях сильно насторожил его.

– Значит, мы не одни такие? Как думаете, на кого могли работать афроамериканцы?

– Предполагаю, это ближневосточные дела. Мусульманские фундаменталисты.

– Думаю, ты прав. У нас были кое-какие наработки по этому направлению, но не думал, что они тут