– Мел. – На этот раз Мэллори почти поборол свою сассексскую манеру растягивать гласные.

– Вот видишь, с твоим произношением нужно что-то делать. У меня есть очень хороший преподаватель дикции. Француз, но говорит по-английски лучше любого англичанина. Ты не поверишь, что он делает с людьми за какую-нибудь неделю занятий, настоящие чудеса.

– Это что же, – нахмурился Мэллори, – ты хочешь сказать, что мне необходимы чудеса?

– Да нет, что ты! Просто нужно научиться слушать самого себя. Назвать тебе имена ораторов, прибегавших к услугам этого человека в начале своей карьеры, так ты не поверишь. – На доске появилась третья строчка: Жюль Д’Аламбер. – Берёт он довольно дорого, но… Да ты записывай, а то ведь забудешь.

Мэллори обречённо вздохнул и вынул блокнот.

В дверь постучали. Гексли взял кусок фетра с ручкой из чёрного дерева и обмахнул доску.

– Войдите! – На пороге появился плечистый мужчина в заляпанном гипсом фартуке с огромной папкой в руках. – Нед, ты, конечно же, помнишь мистера Тренхэма Рикса, он у нас теперь помощник куратора.

Рикс сунул папку под мышку и протянул Мэллори руку. За два последних года он расстался с частью волос и заметно прибавил в весе. И самое главное – поднялся по служебной лестнице.

– Прошу прощения за задержку, сэр, – обратился Рикс к своему шефу. – Мы там в мастерской отливаем из гипса позвонки и немного увлеклись. Поразительная структура. Одни уже размеры доставляют немало хлопот.

Гексли начал расчищать угол стола, но тут Ноэль дёрнул его за рукав и что-то прошептал ему на ухо.

– Хорошо, сейчас, – улыбнулся Гексли. – Простите нас, джентльмены. – Он вывел мальчика из кабинета.

– Поздравляю вас с повышением, мистер Рикс, – сказал Мэллори.

– Благодарю вас, сэр. – Рикс открыл папку и надел пенсне. – Мы очень благодарны вам за столь великолепное открытие. Хотя, должен сказать, оно бросает вызов самим размерам нашего учреждения. Вот, – он постучал пальцем по листу ватмана, – посмотрите.

– А где же череп? – поинтересовался Мэллори, внимательно изучив план центрального зала с наложенным на него скелетом левиафана.

– Шея полностью выдвигается в холл, – гордо сообщил Рикс. – Нам придётся передвинуть несколько стендов…

– У вас есть вид сбоку?

– Да, конечно.

Мэллори хмуро склонился над новым наброском.

– Кто надоумил вас расположить скелет таким образом?

– Пока ещё очень мало работ по этому существу, – обиженно отозвался Рикс. – Наиболее обширной и подробной является статья доктора Фоука в последнем номере «Трансэкшнз». – Он вынул из своей папки журнал.

– Фоук безбожно извратил природу этого вида, – отмахнулся Мэллори.

Рикс удивлённо моргнул:

– Но репутация доктора Фоука…

– Фоук – униформист! Он же состоял при Радвике хранителем образцов и всегда подпевал своему шефу!

Статья Фоука полна нелепостей. Он заявляет, что это животное было холоднокровным и обитало по большей части в воде! Что оно питалось водяными растениями и еле двигалось.

– Но существо таких размеров, доктор Мэллори, такого невероятного веса!.. Естественно заключить, что наиболее подходящей средой обитания…

– Ясно. – Мэллори с трудом сдерживался. Но, с другой стороны, зачем обижать Рикса? Он же технический работник, ничего сам не понимает и старается как лучше. – Вот почему шея у вас вытянута почти на уровне пола… и почему у него такие конечности, сочленения в суставах точь-в-точь как у ящерицы… даже как у земноводных.

– Да, сэр, – кивнул Рикс. – Шея длинная – он мог собирать водные растения, почти не двигаясь. Ну разве что хищник нападёт. Хотя я уж и не знаю, как это нужно проголодаться, чтобы напасть на подобного монстра.

– Мистер Рикс, зря вы представляете себе бронтозавруса чем-то вроде саламандры-переростка. Вас сильно обманули. Скорее он был похож на современного слона или жирафа, только гораздо крупнее. А длинная шея помогала ему обрывать и поедать верхушки деревьев.

Взяв карандаш, Мэллори начал быстро и умело набрасывать схему скелета.

– Большую часть времени он проводил на задних ногах, опираясь на хвост, причём голова поднималась высоко над землёй. Обратите внимание на утолщение хвостовых позвонков. Верный признак огромных нагрузок – вследствие двуногой позы. – Он постучал карандашом по схеме и продолжил: – Стадо подобных существ могло быстренько обглодать целый лес. Они мигрировали, мистер Рикс, как это делают слоны, на огромные расстояния и очень быстро, всё сметая на своём пути.

Бронтозаврусу была свойственна вертикальная стойка, о чём свидетельствует и узость грудной клетки. Ноги у него были весьма массивные и прямые, располагались они вертикально. Ходил бронтозаврус не сгибая коленей, примерно так же, как слон. Так что не было в нём ничего лягушачьего.

– Я смоделировал позу крокодила, – запротестовал Рикс.

– Кембриджский институт машинного анализа закончил наконец расчёт нагрузок. – Мэллори отошёл к своему саквояжу, вытащил оттуда переплетённую пачку распечаток и бросил её на стол. – Эта тварь и мгновения не смогла бы простоять на суше, если бы её ноги находились в таком дурацком положении.

– Да, сэр, – кивнул Рикс. – Именно это и оправдывает акватическую гипотезу.

– Но вы посмотрите на его пальцы! – возмутился Мэллори. – Толстые, как булыжники, ну разве это похоже на гибкие перепончатые лапы пловца? А какие у него фланцы поясничных позвонков! Чтобы дотянуться повыше, это существо сгибалось в тазобедренном суставе – прямо как подъёмный кран!

– Доктор Фоук будет несколько огорошен. – Рикс снял пенсне и начал протирать стёкла платком. – Равно как и многие из его коллег.

– И это ещё только цветочки, – зловеще посулил Мэллори.

В кабинет вернулся Гексли-старший, ведя за руку Гексли-младшего.

– О боже, – вздохнул он, посмотрев на Рикса, а затем на Мэллори. – Уже началось.

– Да всё эта галиматья Фоука, – смутился Мэллори. – Он тщится доказать, что динозавры были не приспособлены к жизни! Выставляет моего левиафана плавучим слизняком, щиплющим травку.

– Но с мозгами у него было слабовато, тут уж не поспоришь, – заметил Гексли.

– Из чего совсем не следует, что он был рохлей. Все уже признали, что динозавр Радвика мог летать. Эти существа были быстрыми и активными.

– По правде говоря, теперь, когда Радвика с нами больше нет, всё громче звучат голоса сомневающихся, – сказал Гексли. – Кое-кто утверждает, что его летающая рептилия не летала, а только планировала.

– Так что же, всё возвращается к этой… первоначальной теории? – Только присутствие ребёнка не позволило Мэллори выругаться. – Униформисты хотят, чтобы эти существа были тупыми и вялыми! Тогда динозавры хорошо лягут на их кривую развития, черепашьими шажками поднимающуюся к сияющим высотам дней нынешних. В то время как, допустив катастрофу, вы неизбежно признаете за этими великолепными существами гораздо большую степень дарвиновской приспособленности, что может оскорбить нежные чувства крохотных современных млекопитающих, вроде Фоука и его дружков- приятелей.

Гексли сел и подпёр щёку ладонью:

– Так ты не согласен с предполагавшейся схемой?

– Кажется, доктор Мэллори предпочитает, чтобы этот зверь стоял на задних лапах, – вмешался Рикс. – В соображении отобедать древесными кронами.

– А мы можем придать ему такое положение, мистер Рикс?

Ошарашенный Рикс засунул пенсне в карман фартука и поскрёб в затылке: