по барабанным перепонкам.

– Ого! Всерьез разбираются, – прокомментировал Левченко, – похоже, никто уступать не желает...

Непроглядная ночь воцарилась над рекой. В тропиках это время является «рабочим» для многих представителей фауны, так что по берегам слышались самые разные звуки. Иногда раздавался протяжный вой, иногда – какое-то странное щелканье.

Внезапно из-за речного поворота показалось что-то необычное. Издалека можно было подумать, что вниз по течению движется большая группа пловцов. Но это не были люди – по реке аккуратным, стройным косяком плыла стая злобных павианов. Они двигались к острову Камрангичар, до которого оставалось уже совсем немного.

Вообще-то подобное поведение совсем нехарактерно для этого вида обезьян. Павианы – животные активные, и на месте сидеть не любят. Вот только ведут они себя обычно иначе. Время от времени они совершают налеты на поселки, охотясь на мелкий сельскохозяйственный скот, чем немало досаждают местным жителям. Но вот пропитание себе они добывают днем, а по ночам спят на деревьях.

Однако это загадочное явление природы на самом деле объяснялось просто. Все случилось во время последней встречи павианов с русскими эмчеэсовцами. После того, как программа, «привитая» десантникам, привела к гибели одного из них и едва не стоила жизней двум офицерам, было решено коренным образом менять стратегию.

Благодаря квалифицированной помощи Чернышова чипы были сняты с ушей десантников, а открытое в номере Пластыря окно и накрытый стол не могли не привлечь павианов, уже побывавших там ранее. Далее с помощью арбалетов нужное количество обезьян было усыплено, а все «сережки» оказались прищелкнуты павианам, которых после пробуждения отпустили на волю. Понятно, что об операции профессору Беляеву не сообщили ровным счетом ничего.

Ночью стая обезьян, набегавшись за день по полной программе, тихо-мирно спала на деревьях. И вдруг «прищелкнутые» павианы почувствовали непреодолимое желание добраться до острова в дельте. Это было еще не все – обезьяны ощутили и страшную ненависть ко всем людям, которые там обитают.

Иерархия у павианов выражена строго. Когда они отправляются в поход, то движение проходит в строго определенном порядке. В центре располагаются самки с детенышами и подростками, за ними следуют вожак и самцы высшего ранга. Впереди и сзади шествуют самцы низшего ранга. Сейчас было несколько иначе. В поход отправились одни самцы. Сережки, естественно, прищелкнули не всем, но жесткое подчинение лидерам сыграло свою роль, и «бойцы» в полном составе двинулись туда, куда вели те, кто исполнился невероятной злобой.

Впереди показался берег, и спустя короткое время обезьяны выбрались на сушу. Там ожидали нападения неизвестных злоумышленников полицейские, прибывшие днем. Они-то и были обозначены программой для павианов, как враги, которых следовало уничтожить.

Внезапно на берегу послышался треск сухих ветвей, и из-под кустов, что стояли над обрывом, показалась темная фигура, а за ней еще и еще. Это были павианы. Первый из них на четвереньках подошел к невысокой ограде, поднялся на ноги, оперся руками об ограду и перелез через нее. За первым через ограду последовали остальные. При этом они топали, как слоны, издавая горлом угрожающее «ухание».

– Это что такое? А? – непонимающе огляделся один из полицейских.

Никакого плавсредства на реке замечено не было, но шум явственно свидетельствовал о чьем-то присутствии совсем рядом.

Внезапно ночную тишину разорвали рев и визг. Один из самцов прыгнул на полицейского с дерева, в буквальном смысле свалившись ему на голову. Тот с трудом оторвал от себя нападавшего, с ужасом глядя на животное, уже успевшее вонзить ему в плечо клыки. Павиан взъерошил шерсть на загривке, оскалив зубы и прижав уши, и снова кинулся в атаку.

Неподалеку еще один полицейский увидел словно из-под земли выросшую обезьяну, глаза которой горели злобой. Павиан, стоя в двух метрах от него, словно гипнотизировал противника взглядом. Спецназовец просто обалдел от столь неожиданного гостя. Самец прищурил глаза, широко открывая клыкастую пасть. Эти как бы спазматические действия являлись признаком возбуждения, переходящего в угрозу. Павиан, продолжая показывать зубы и громко ворча, начал стучать кулаками своих длинных рук о землю, демонстрируя еще одну из форм устрашения.

Завизжав, он сделал резкий короткий выпад головой и туловищем вперед. Вместе с ним вперед ринулся еще один – слева. И вот уже оба закружились вокруг полицейского, оттопырив хвосты, как два разъяренных пса. Павианы перешли в следующую стадию драки – контактную. Они вцепились в противника, сбив его с ног, и начали рвать зубами, яростно рыча. От этого крика у некоторых полицейских мурашки пошли по спине. Прозвучал первый выстрел.

Происходящее напоминало сюжет какого-то фантастического фильма. Из темноты, из зарослей, с деревьев на полицейских, ждавших в засаде кого угодно, только не этих экзотических гостей, бросались ослепленные безумной злобой павианы.

Капитан неожиданно прямо перед собой увидел открытую пасть и блеснувшие в лунном свете клыки. В следующее мгновение павиан сильным толчком свалил его на землю. Громко крича, он старался подобраться к горлу врага. Выхватив нож, капитан всадил его в живот павиану. Тот захрипел, испустил истошный вопль, и обмяк.

Опомнившись от первого замешательства, полицейские взялись за оружие. Ночь огласилась трескотней автоматных выстрелов. Павианы сражались отчаянно, но что может поделать обезьяна против вооруженного человека? Внезапное нападение быстро превратилось в избиение. Клыки и когти оказывались бессильными против автоматного свинца, неумолимо настигавшего обитателей джунглей.

«Привитые» обезьяны сражались до последнего. В мозгу у каждого звучало одно: «убить противника», так что расправа была жестокой. В считаные минуты почти все они были расстреляны в упор. Те из павианов, которые двигались с зомбированными «за компанию», пришли в ужас и принялись разбегаться кто куда, прыгая на деревья и в воду. Полицейские преследовали их, и большинство обезьян не ушло от пули.

Все это продолжалось еще минут двадцать. Наконец все было кончено. Полицейские собрались у причала.

– Ну что, все живые? – Капитан оглядывал подчиненных.

Живы оказались все. Лица у многих были расцарапаны, а сержанта особо резвая обезьяна ухитрилась цапнуть за горло, так что шея у него была перемотана.

– Надеюсь, это не был вампир, – пробовал шутить пострадавший.

На площадку сносили мертвых обезьян. Тех, кто был ранен, в горячке добили. Капитан с ужасом смотрел на гору трупов.

– Я просто не понимаю, что это такое, – качая головой, произнес он, – неужели Чжанг ожидал... обезьян? Да нет, это просто бред какой-то. Не может быть. Что же тогда?

Действительно, вопросов имелось куда больше, чем ответов. Было о чем задуматься.

Вдруг в свет фонарей выскочил еще один уцелевший павиан. Пронзительно визжа, он бросился на стоявшего ближе всего к нему полицейского, но не добежал – автоматная очередь скосила животное. Обезьяна упала в пыль и забилась в судорогах.

– Еще одна... – машинально произнес сержант, закидывая автомат на плечо.

– Наверное, это какое-то массовое бешенство, – предположил лейтенант с разодранной в кровь физиономией, – другого объяснения я не нахожу. Утром будем выяснять.

Полицейские переглянулись. От когтей и зубов павианов пострадали почти все, и от подобного предположения настроение ни у кого улучшиться не могло...

Бой на барже заканчивался. Охранники у Чжанга хоть и были вооруженными громилами, наводившими ужас на окрестности, однако здесь ситуация была все же иной. Бандиты и спецназовцы – величины несопоставимые. Так что китайцы шаг за шагом сдавали позиции, оставляя трупы на месте схватки. Нет, задача легкой не была. Несмотря на то, что десантники «дожимали» противника, бандиты сопротивлялись изо всех сил. Терять им было нечего, в любом случае ничего хорошего их не ожидало, так что они держались как могли.