Чжанг хотел ответить, но в этот момент тоненько запищал мобильник, который мафиози весь день не выпускал из рук. Быстро взглянув на экран, чтобы определить, с какого номера пришел вызов, хозяин Султанганжа поднес трубку к уху:

– Слушаю. Русские прилетели? И ты считаешь, что с ними есть военные? Ты уверен, ведь у русских спасатели тоже одеты в военную форму? Не разрешили досматривать самолет? Ясно.. Хорошо... Действуй, но только очень аккуратно.

Чжанг нажал кнопку отбоя, и сын сразу же заговорил, будто не мог дождаться окончания разговора:

– Я понял, что ты будешь просить за русских выкуп. Ты считаешь, что на этом можно хорошо заработать?

– Есть интересное решение... – хотел что-то рассказать Чжанг, но в это время снова зазвонил мобильный, и мафиози поднял трубку: – Что? Да как вам удалось?! Прекрасно, сейчас вылетаю...

Чжанг поднялся и направился к выходу из дома – с той стороны, откуда белая каменная лестница вела к самому причалу, у которого сейчас на волнах покачивался небольшой гидросамолет. Но, вспомнив о незавершенном разговоре, остановился:

– Сын, не обижайся, но мне надо срочно по делам. Договорим потом – я расскажу тебе об одной чудесной схеме, которая пришла мне в голову. И уж поверь, цена ее куда больше, чем пара сотен баксов за продажу рабов в Мьянму!

Чжао остался в холле один. Несколько минут он пытался сосредоточиться на новостях, которые крутили по телевизору, но однообразные комментарии, которые он и без того все уже просмотрел за сегодняшний день, быстро надоели. Пощелкав по каналам спутникового телевидения, нарвался на «Хастлер», с его бесконечным круглосуточным траханьем. И остановился. А еще через минут десять встал, выключил телевизор и отправился в дальнюю комнату на втором этаже виллы. Там уже две недели жила, соблюдая строгий запрет появляться где-либо еще, кроме второго этажа, его новая игрушка, специально для него доставленная из Гонконга, – Тая. Совсем молоденькая еще девчонка шестнадцати лет, похищенная людьми из мафии прямо по дороге из колледжа домой.

Чжао любил, чтобы в его спальню доставляли именно таких – невинных, чистеньких, с широко открытыми от ужаса и страха глазами, которые от этого даже становились менее узкими и раскосыми. Он любил, чтобы девочки плакали, умоляли не трогать их, отпустить домой, к родителям. А он, как настоящий властелин, владеющий не только телом, но и жизнью девчонки, мог делать с ней все – рвать одежду, избивать, насиловать как угодно и сколько угодно.

Одна беда – как только девчонки привыкали к бесконечным унижениям, как только свыкались со своей участью и переставали рыдать и умолять его о пощаде, они сразу же надоедали молодому мафиози. Он, не доживший еще и до двадцати, уже даже не возбуждался, когда мял их голые тела и кусал маленькие незрелые груди. Девчонки под ним должны были плакать, в их глазах должен обязательно быть страх и слезы – только тогда секс приносил ему удовольствие. Как только наставало привыкание – заканчивалась и карьера наложниц Чжао. Сначала он разрешал поиграть со своими куклами парням из охраны, а затем девчонок просто отвозили в один из борделей – лет до двадцати, пока еще будет сохраняться налет хоть какой-то свежести, они будут приносить клану неплохие деньги. А потом, когда болезни, наркотики и алкоголь совсем испортят «товар», их просто выкинут на улицу – прозябать и дохнуть в нищете, как прозябали и умирали в этом городе тысячи и тысячи других людей, которым не повезло родиться состоятельными.

Тая, хотя и прожила в этом аду уже две недели, все никак не могла смириться с тем, какой поворот сделала ее судьба. Поначалу она даже пыталась броситься на Чжао с кулаками, но он очень быстро объяснил ей, кто в этой ситуации хозяин и кто умеет драться по-настоящему. Теперь нападать на своего мучителя она уже не решалась, но молила о пощаде и рыдала все так же искренне и горячо, чем очень его раззадоривала.

Чжао вошел в комнату девушки и плотно закрыл за собой дверь:

– Что, сука, соскучилась?

Тая сидела на кровати с ногами, когда он появился на пороге, и теперь быстро вскочила, забившись в угол.

– Господин, послушайте, – затараторила она, выставив впереди себя руки в умоляющем жесте, – не трогайте меня! Пожалуйста! Только послушайте. Я подумала, что мои родители... Они совсем не бедные люди, у них есть деньги. Они заплатят вам любую сумму, которую только вы скажете. Только не трогайте меня. Ну, зачем я вам нужна? У вас будет много других девушек, а на мне вы сможете хорошо заработать...

– Я тебе сейчас объясню, зачем ты мне нужна, – подскочил к ней Чжао и, схватив за руку, одним рывком бросил на кровать. Навалившись на девушку сверху, он задрал подол ее платья: – Сейчас увидишь, зачем мне нужны такие развратные шлюшки, как ты...

Прибывшим в столицу Бангладеш российским десантникам по выходе из аэропорта сразу бросилось в глаза море народа. Иначе эту массу людей и назвать-то было трудно. Живое разноцветное море двигалось, кричало и жило своей жизнью. Россиян тут же начали окружать нищенки с детьми на руках. Они протягивали руки.

– Господин, господин! – кричали они, прося подаяния.

– Гляди, майор, а на самих-то золотые украшения, – заметил Саныч, которому захотелось сообщить нищенкам, чтобы они продали эти украшения и купили на вырученные деньги себе пропитание.

– Ты думаешь, это золото?

– А что же еще?

К счастью, россиян быстро усадили в микроавтобус, и тот рванул с места, предоставив назойливым попрошайкам возможность найти себе других жертв.

Особенно поразил местный транспорт, вернее, его огромное количество: рикши, такси, грузовики, невероятной формы и раскраски автобусы с гудками от тепловозов и пассажирами на крышах. Все это было старым, битым и разрисованым яркими, бьющими в глаза картинками, отвлекавшими внимание. Рядом с этим допотопным парком сверкали и блестели новенькие японские легковушки. Все здесь неслось, дымилось, сигналило и орало на разные голоса.

– Здесь же вообще отсутствуют всякие правила дорожного движения! – изумленно заметил Чиж. – Полнейший хаос! Как они ездят?

Люди, люди – повсюду были люди. Идущие в многотысячной толпе, едущие на крышах автобусов, в машинах и на велосипедах...

Батяня молча покачал головой. Ему не впервой приходилось видеть такое столпотворение, но каждый раз это впечатляло. Ну, а уж те, кто наблюдал это впервые, испытывали настоящий шок.

На улице смешалось все. Люди в Бангладеш сильно отличаются друг от друга по исповедываемой религии, оттенкам цвета кожи, социальному статусу, расе, диалектам языка. Здесь наблюдается смесь древних обитателей индийского полуострова и многочисленных пришельцев: арабов, афганцев, бирманцев... Но, вместе с тем, это один народ, хотя все время кажется, что в стране проживает несколько абсолютно разных народов.

– Впечатляет! Трудно вообразить, что здесь вообще ведется какое-то промышленное строительство, – рассуждал Чиж.

Дакка демонстрировала шокирующее смешение Средневековья и современных технологий. Тысячи велорикш преспокойно катили на фоне рекламных щитов мобильных телефонов и плазменных телевизоров.

– Азия... – отозвался Батяня.

Отель, в который отвезли хозяева российских спасателей, был отнюдь не самым дорогим и престижным в Дакке, зато очень новым и в хорошем месте. Район Кавран Базар был задуман городскими властями как своеобразный огромный бизнес-центр. Здесь были возведены и офисные здания, и шикарные магазины и, конечно, гостиницы.

Один из таких отелей, пятнадцатиэтажный «Бест Вестерн Ля Винчи Хотел», со стеклянным фасадом, выполненным в голубых тонах, и принял наших ребят. Всего три звезды по мировой классификации, но как