справиться.
Траск вздрогнул, поняв, как именно он подумал о своем друге. Эх, почему бы и нет? Разум Микила умер; тело не протянет и года. Потом королева-ребенок, долгое регентство, а долгие регентства опасны. Сильный король — лучше, и как имя, и как власть. А порядок престолонаследования будет обеспечен путем бракосочетания Стивна и Мирны. В возрасте восьми лет Мирна поняла, что когда-нибудь в интересах государства она должна выйти замуж; так почему не за товарища детских игр? Стивна?
И Саймон Бентрик осознает эту необходимость. Он — не глупец, не трус, ему только требуется некоторое время, чтобы приспособиться к идеям. Сброд, купивший себе жизни ценой жизни своего вождя, ушел. Размышляя, Траск последовал за ними.
Не слишком настойчиво внедрять идею в сознание Саймона; повернуть его к ней, и пусть усваивает. И будет договор — Танит, Мардук, Беовулф, Аматерасу; наконец, будут договоры с другими цивилизованными планетами. В его уме туманно стала вырисовываться идея Лиги Цивилизованных Миров.
Хорошая мысль — принять на себя титул короля Танита. И убирайся из Миров Меча; прежде всего — с Грэма. Пусть его берет Виктор Сочитлский. Или Гарван Спассо. Виктор не будет последним космическим рыцарем, который направил свои корабли против Миров Меча. Рано или поздно цивилизация в Старой Федерации погонит их домой, грабить планеты, с которых они были отправлены.
Итак, раз он собирается стать королем, не нужна ли ему королева? Королям обычно нужна.
Траск взобрался в вагончик и начал подниматься в нем по шахте вверх. Существовала Валери Альварат. Им нравилось общество друг друга на “Немезиде”. Он думал, не захочет ли она, чтобы оно превратилось в постоянное. И трон впридачу.
Элейн была рядом. Он ощущал ее почти осязаемо. Ее голос шептал ему:
Ее голос умолк, и он знал, что она никогда не вернется.
Прощай, Элейн.
Эдмонд Мур Гамильтон
ЗВЕЗДНЫЕ КОРОЛИ
Когда Джон Гордон впервые услышал голос в своей голове, то подумал, что сходит с ума. Была ночь, он уже засыпал. Голос звучал четко, подавляя его собственные мысли.
“Слышите ли вы меня, Джон Гордон? Вы меня слышите?”
Гордон сел на постели, окончательно проснувшись. Он слегка испугался. Было в этом голосе нечто непонятное и тревожное.
Потом он пожал плечами. С мозгом бывает всякое, когда человек наполовину спит и воля ослаблена. Нет, это ничего не значит.
Он позабыл о голосе до следующей ночи. А когда начал уплывать в царство сна, четкий мысленный голос раздался снова:
“Слышите ли вы меня? Если слышите, попытайтесь ответить”.
Гордон снова проснулся, ощутив, как и в прошлый раз, легкий испуг. И тревогу. Не случилось ли что-нибудь с его мозгом? Он всегда считал, что дело плохо, если человеку начинают слышаться какие-то голоса.
Он прошел всю войну без единой царапинки. Но, быть может, годы полетов над Тихим океаном оставили след в его психике? Может быть, в нее заложена как бы бомба замедленного действия?
— Черт побери, я переживаю из-за пустяков, — грубо сказал себе Гордон. — И лишь потому, что нервничаю и беспокоюсь.
Беспокоится? Да, так и было. Он не был спокоен с того самого дня, как закончилась война и он вернулся в Нью-Йорк.
Можно, конечно, взять молодого счетовода из страховой компании в Нью-Йорке и сделать из него военного летчика, который управляет 30-тонным бомбардировщиком так же легко, как своей рукой. А спустя три года сказать “спасибо” и отослать его назад за конторку. Но…
Странная вещь: все эти годы, пока Гордон рисковал жизнью над Тихим океаном, он мечтал о том, как вернется к своей прежней работе, в свою уютную квартирку.
Он вернулся домой, и все здесь было по-прежнему. Зато изменился он сам. Привыкший к воздушным битвам, к смертельной опасности, он отучился сидеть за столом и складывать цифры. Он не понимал, чего ему хочется, но, конечно, не рутинной работы в городе. Однако ощущал постоянное беспокойство. Гнал от себя возникавшие мысли — безрезультатно.
А теперь этот странный голос! Не значит ли он, что Гордон сходит с ума?
Он подумал было о визите к психиатру, но сам испугался этой мысли. Лучше уж побороться самому.
Всю следующую ночь Гордон ожидал появления голоса, готовясь доказать себе, что это только иллюзия.
Однако голоса не было две ночи подряд. Гордон решил было, что он уже не появится. Но на третью голос заговорил громче прежнего:
“Вы меня слышите, Джон Гордон? Не бойтесь, это не бред! Я — другой человек, и я обращаюсь к вашему мозгу!”
Гордон лежал в полусне, голос казался ему необычайно реальным.
“Попытайтесь ответить мне, Джон Гордон! Не словами, а мысленно. Канал открыт, отвечайте!”
Сам того не желая, Гордон послал во мрак робкую ответную мысль:
“Кто вы?”
Ответ был быстрым и четким:
“Я Зарт Арн, принц Средне-Галактической Империи. Я говорю с вами из эпохи, отстоящей от вашей на 200 тысяч лет”.
Гордон ощутил неясный страх. Этого не может быть. Однако голос в его голове был очень реальным и четким.
“Нет, это мне снится”, — решительно подумал Гордон. Ответ Зарт Арна вновь не заставил себя ждать:
“Уверяю вас, это не сон. Я столь же реален, как вы, несмотря на разделяющие нас 2 тысячи веков. Материальный предмет не способен перемещаться навстречу потоку времени, но мысль нематериальна, она это может. Всякий раз, когда вы что-либо вспоминаете, ваша собственная мысль уходит немного в прошлое”.
“Если даже это правда, почему вы меня вызываете?” — тупо спросил Гордон.
“За тысячи веков многое изменилось, — ответил Зарт Арн. — Уже давно человечество расселилось по всей Галактике. Появились великие звездные королевства, а величайшее из них — наша Империя. Я занимаю в ней высокий пост, но прежде всего я ученый, искатель истины. Я изучаю прошлое, посылая туда свой разум и вступая в контакт с разумом людей, настроенных одинаково со мной. Со многими из них мы
