В один из таких неопределенных вечеров после работы она (вроде и не собиралась ведь) неожиданно для себя очутилась на «Третьяковской». Напротив метро шумел-гулял новенький «Макдоналдс». Толпа рекой текла в его вертящиеся стеклянные двери. Катя обогнула закусочную и двинулась вверх по Ордынке. Но ее вечное наказание – никудышное умение ориентироваться на местности – снова сыграло с ней злую шутку. Гранатовый переулок оказался в совершенно противоположной стороне, как и сообщил Кате попавшийся навстречу шустрый пацан на роликах.

Переулок, когда она наконец нашла его в паутине замоскворецких улочек, снова встретил ее безмятежной сонной тишиной. По вечерам деловой центр вымирает. Бывшие доходные купеческие дома, нашпигованные разными СП и ТОО, становятся похожими на пустые пчелиные соты.

Катя перешла на противоположную сторону улицы, медленно профланировала мимо дома ь 6. В зарешеченных окнах первого этажа горел свет – тусклый в лучах заходящего солнца. «Галерея Четырех» явно готовилась к закрытию после трудового дня. Катя вздохнула: и никаких старых светлых «Жигулей» у крыльца. Припаркована лишь вишневая иномарка с тонированными стеклами. Кажется, они с Кравченко видели ее здесь и в прошлый раз. Ну конечно же! Эта машина и отъезжала от дома. А значит, этот тип Дивиторский именно на ней ездил на бензозаправку и… Но нет, опять не сходится. Он же вернулся. А когда они с Кравченко выходили из дома, никаких вишневых иномарок не было в переулке, а были лишь ржавые светлые…

«Господи, ну не приснились же мне здесь эти чертовы «Жигули»! – подумала Катя. – Прямо наваждение какое-то…»

Топтаться дальше у дома ь 6 было бессмысленно и глупо. Катя несолоно хлебавши поплелись назад к метро. Из нас такие аховые детективы, что…

В крохотном особнячке, мимо которого пролегал ее путь, помещался продуктовый магазинчик. Катя от нечего делать зашла поглазеть, какие здесь цены. Два прилавка, морозилка, стеллажи со спиртным и полусонная от скуки девчонка-продавщица у кассы.

– Добрый день, банку «Спрайта», пожалуйста, – Катя полезла в сумочку за кошельком. – Как у вас хорошо – прохладно, тихо.

Продавщица полезла в холодильник за водой:

– Еще чего-нибудь? Вот мороженое. Берите… Фарш свежий куриный, котлеты, окорочка – подмосковные, нежирные.

– Нет, спасибо, больше ничего не нужно.

– Сто раз в день это слышу, – продавщица вздохнула. – Ничего и никому. В центре никто ничего не берет. Все домой в свое Митино сломя голову летят или на ярмарку к метро. – Ей, видимо, хотелось просто с кем-то перекинуться живым словом.

– Да, с покупателями сейчас туго, – поддакнула Катя. – Однако цены…

– А на оптовой, думаете, дешевле? Дудки! Там тоже люди ушлые. Цены! Что мы можем сделать, когда курс так скачет. И так экономим на чем можем.

– И все равно нет покупателей?

– Как видите. Вы – вторая за весь день.

– Досадно. Но у вас тут тихая заводь. Никто не живет постоянно – одни офисные клерки. Хотя… – Катя вскрыла «Спрайт» и глотнула с наслаждением холодненького, – вон через дом от вас антикварный магазин. И они, кажется, в доме постоянно живут.

– А, эти! Эти к нам не заходят. Девчонка иногда заглянет – чипсов с сыром наберет полную сумку.

– Не заходят? Странно. Чего проще: чем куда-то к метро тащиться – у вас бы всем и отоваривались сразу.

– Такие – такое, – продавщица кивнула на прилавок с лоточками фарша, – не едят. Брезгуют: пища плебеев. Это для нас с вами, а они…

– Ну, – Катя пила шипучку маленькими глотками, – такие и по оптовым рынкам не ездят, уверяю вас. И то, что магазин рядом, – тоже, наверное, роли не играет. Машина есть – загрузил полный багажник, привез… Хотя опять же – в «Жигуль» старый много не загрузишь.

– «Жигуль»? Как же! Это тоже для плебеев. У них тачки дай Боже. Одна бордовая, другая синяя такая приземистая.

– Странно, а мне показалось, там «Жигули» старые побитые стояли.

– Ни разу я «Жигулей» там не видела. – Продавщица зевнула, прикрыв рот наманикюренной ручкой. – Если кто к ним приезжает – тоже все на таких тачках – закачаешься. Один раз даже длиннющий такой, как корыто, лимузин прикатил. Ну как в фильмах! Весь переулок занял, а зима была, гололед…

Катя вышла из магазина хмурая. Ошиблась она с этими «Жигулями» – как пить дать ошиблась! Принадлежат они совсем не Белогурову и Ко, а действительно какому-то типу из Мытищ, так что… И хватит разыгрывать из себя дурацкого детектива. Не для вас, дорогуша, это дело – она вздохнула так же тяжко, как и разочарованная в бизнесе и жизни продавщица.

Однако на следующее утро Катя все же снова отправилась к Воронову за новостями: узнал – не узнал?

– Узнал. С местным управлением связался. Они участкового мне дали. Хозяин «Жигулей» действительно Андрей Панкратов, местный, мытищинский. Только с самим участковому поговорить не довелось, – сообщил Воронов.

– Почему?

– Сел.

– Сел? По какой статье? За что? – Катя снова чувствовала себя заинтригованной.

– Тяжкие телесные, хулиганство. У них с соседями давняя позиционная война была: те дверь хотели ставить общую железную, а Панкратов возражал. Однажды подпили, ну и на этой почве отношения начали