Цекай отвернулась.

— Эта ветка просто так бы не выросла! А ты сейчас возьмешь и оторвешь ее!

— Блин, Юрия, я знаю, что делаю!

— Я не блин-Юрия! — возмутилась та.

Цекай засмеялась, увидев ее немного удивленное и расстроенное лицо.

— Я не это имела в виду! Мне нужна это ветка, потом расскажу для чего, но для начала мне нужно ее отломить. Грауд, помоги, пожалуйста.

Юрия, скрестив руки на груди, недовольно посмотрела на Цекай, но ничего не сказала. Грауд тем временем медленно подошел к ветке и с силой лягнул ее задними ногами. Та со звонким хрустом треснула у основания и повалилась на землю. Цекай подняла ее и стала с интересом рассматривать.

Достаточно тяжелая и длинная, она выглядела как простая ветка, абсолютно ничем не отличаясь от остальных. Девушка покрутила ее в руках, но не обнаружила ничего особенного.

— Ну, — требовательно посмотрела на нее Юрия. — Зачем тебе это было нужно?

— Потом скажу, — ответила Цекай, когда сама все пойму.

— Нужно идти, — подала голос Рина, глядя куда-то вверх.

Цекай тоже посмотрела на небо: его начинали медленно заволакивать черные тучи.

Юрия накинула на себя свой длинный плащ и запрыгнула на лошадь, тоже поглядывая вверх. Перед Цекай же стояла более трудная задача: ей надо было не только самой, кряхтя, вскарабкаться на Грауда, но и пристроить у себя на коленях сумку и длинную ветку. На это ушло много времени, и могло уйти еще больше, если бы Юрия не помогла.

Когда они отправились в путь, небо, грозно нависшее над деревьями, окрасилось в темно-синий цвет. Дождь не начался, но в воздухе уже витал его запах. Ветер начал яростно трепать верхушки деревьев, отчего старый лес недовольно скрипел, и слышно было, как ломаются слабые веточки на самом верху. Иногда особо сильные порывы ветра пробивались сквозь толстые стволы и налетали на путников, принося с собой редкие дождевые капли.

Единороги двигались еще быстрее, чем вчера, так что Цекай, которая думала, что уже неплохо держится на Грауде, снова с силой впилась ему в шею. Она едва могла удержаться сама, а тут ей еще приходилось удерживать сумку с веткой. Последнюю пришлось держать навесу практически параллельно Грауду, потому что вокруг было столько деревьев, что она с легкостью могла зацепиться за одно из них.

Цекай все вспоминала свой странный сон. Теперь она уже сомневалась в том, что все это было лишь плодом воображения. Ее часто посещали лишенные смысла сновидения, но впервые они переходили в реальность. Сначала она строила предположения по поводу странно выросшей ветки и голосов, услышанных во сне, но потом оставила эти размышления. Она искренне верила в то, что, оказавшись в том городе, кажется, в Пентакарре, она сможет найти ответы на эти вопросы. Но, насколько она сама помнила, до него еще далеко, а потому ей пока придется во всем разбираться самой. Девушка напряженно посмотрела вперед. Стало так темно, как бывает только поздним вечером. Над головами путников замелькали яркие маленькие огоньки. Цекай не поняла, что это, но с интересом стала наблюдать. Огоньки шныряли в разные стороны, словно стараясь где-то скрыться. Одни исчезали в листве, другие прятались где-то на стволах.

Внезапно небо осветило яркой вспышкой — молния рассекла небосклон надвое, потом снова стало темно. Через несколько минут раздался тихий звук, похожий на рокот катящихся камней. Сначала он робко доносился откуда-то сбоку, но вскоре, обернувшись оглушающим грохотом, пролетел по всему небу. Грауд недовольно фыркнул, а Рина испуганно посмотрела вверх. Юрия же поспешно натянула себе на голову капюшон, и вовремя: начался сильный дождь. Казалось, что для падающих капель листья деревьев не препятствие. Цекай стала кутаться в куртку, но это не помогало. Ледяные капли падали ей за шиворот, били по голове, а капюшон был слишком мал и не налезал на голову.

Деревья едва заметно качались из стороны в сторону: они больше не скрипели, словно холодный дождь не был им в тягость, а наоборот, приносил какое-то спокойствие. Цекай посмотрела на могучие стволы: намокшие от дождя, они теперь казались черными, и трудно было сказать, что темнее — деревья или небо. Снова вспыхнула молния, но на этот раз ее свет не смог пройти сквозь промокшую листву. За молнией, с разницей в несколько секунд, последовал гром. Он был такой оглушительный, что Цекай ощутила приятный испуг. Единороги, словно подгоняемые ударами грома, быстро неслись вперед. Казалось, что они боятся грозы и стараются убежать от нее. Буря тем временем разразилась не на шутку. Молнии сверкали на небе чуть ли не каждую секунду, и также часто лес содрогался от грома. Слышно было, что дождь усилился, но не все его капли долетали до земли.

Постепенно лес снова стал очень густым, и единороги были вынуждены сбавить темп, а Цекай пришлось тщательней следить за тем, чтобы ветка не цеплялась за стволы. От тесноты была и определенная польза — дождь почти перестал попадать вниз сквозь густую крону. На смену зеленой и сочной траве пришли наполовину высохшие растения.

Вдруг яркий луч золотого света буквально рассек темноту надвое. Цекай резко зажмурилась, в висках неприятно закололо. Девушка недоуменно заморгала глазами. Вскоре она смогла рассмотреть в свете оранжевые пятна каких-то огней. Цекай посмотрел на Юрию: та едва заметно улыбалась.

— Что это? — спросила Цекай.

— Город, — ответил за Юрию Грауд.

Свет находил себе дорогу сквозь толстые стволы, но вскоре сами деревья стали медленно расступаться. Теперь Цекай смогла понять, что на самом деле свет был достаточно тусклый. Вскоре девушка невольно поразилась тому, как редел лес: Грауду и Рине больше не приходилось выбирать себе широкие тропы, и они опять перешли на задорный галоп. Деревья постепенно исчезали, на смену им приходили маленькие кустики и высокая трава, но вскоре и они остались далеко позади.

Выйдя из-под защиты деревьев, путники в полную силу ощутили всю силу дождя. Цекай не могла даже открыть глаз, потому что, стоило ей только это сделать, как вода начинала безжалостно хлестать по ним. Стало трудно дышать — так близко друг к другу падали капли. Цекай уже промокла насквозь, а ее одежда прилипла к телу и, став невыносимо тяжелой, тянула ее вниз. Шерсть у Грауда стала скользкой, поэтому девушка отчаянно цеплялась за его гриву, не обращая внимание на протестующее ржание единорога.