— Я не понимаю, что ты хочешь сказать.
— Этот мир другой… У него есть все, чтобы быть лучше человеческого. Тут нет денег, потому что можно просто жить, занимаясь любимым делом, но…
— Утопий не существует.
Цекай не показалось странным, что голубь знает слово «утопия», она лишь согласно кивнула в ответ. Голубь еще немного походил у нее на голове, щекотно вороша волосы, но вскоре его позвала Юрия, и он, оттолкнувшись сильными лапами, полетел к ней.
Цекай снова посмотрела на траву.
Они планировали остановиться в Густане, поэтому взяли с собой совсем немного еды. Единороги собирались к завтрашнему дню довезти их до самого Саалла, но Цекай, видевшая на карте размеры поля, считала это невозможным. В то же время она знала, что спорить с Граудом бесполезно, впрочем, как оказалось, с Лорриалом тоже. Они были уверены в своих силах, и девушка ничего не могла возразить.
Курой снова куда-то ушел, оставив свой плеер лежать на земле. Юрия с каким-то странным интересом склонилась над ним. В глазах у нее блестело любопытство и какой-то испуг. Цекай чуть не рассмеялась, когда застала ее в таком виде.
— Ты чего?
— Я не понимаю, что это за вещь. Она такая странная…
— Это плеер. Когда Курой вернется, попроси посмотреть.
— Я… она… я ее боюсь! Она какая-то опасная, издает звуки…
— Это же плеер! Он и должен воспроизводить звуки.
— Да-а-а? — наклонил голову поближе Грауд, тоже заинтересовавшись странным предметом. — А зачем нужно воспроизводить звуки?
— Ну… — Цекай не знала, как объяснить, — чтобы слушать потом.
— Бессмыслица, — заметила Юрия.
— Что это с вами? — удивленно спросил вернувшийся Курой.
— Они смотрят твой плеер.
Курой хмыкнул, окинув их всех широким взглядом.
— Можно посмотреть? — спросила Юрия таким голосом, каким просят подержать в руках оружие.
— Пожалуйста, — молодой человек пожал плечами. — Только не урони.
Девушка осторожно взяла плеер в руки, так, словно он вот-вот взорвется, и, присев, положила его на колени. Она явно не знала, что с ним дальше делать, и растерянно глянула на Куроя.
— Если ты нажмешь на маленький белый треугольник и наденешь наушники, то услышишь музыку.
Девушка не поняла, что такое «наушники», поэтому Цекай протянула их и помогла надеть. Юрия неуверенно повертела головой, а потом коснулась пальцем кнопки «play». Грауд наклонился к ней поближе, и даже Цекай стало интересно. Курой наблюдал за ними с улыбкой.
Экран вспыхнул белым светом, и Юрия вздрогнула от неожиданности. Несколько секунд она изумленно смотрела по сторонам, а потом ее лицо засияло.
— Что это? — с едва скрываемым восторгом спросила она.
— Плеер, — повторила Цекай.
— Какая странная магия! — со счастливым лицом заметила девушка, снимая наушники и протягивая их вместе с плеером Курою.
Тот взял их и тут же надел на себя, а потом, махнув всем рукой, ушел.
— Странная вещь, — не переставала удивляться Юрия. — Очень странная, но забавная!
Голубь, сидевший у нее на голове, клюнул ее в макушку, и девушка, встрепенувшись, подставила ему палец. Птица чинно села на него и наклонила голову, чтобы Юрия могла рассказать ему послание. Цекай вышла, чтобы не мешать им. Было уже очень темно, и она щелкнула пальцами, но их свет был настолько слаб, что пользы от него было мало. Тогда девушка отстегнула от пренсоэра посох и требовательно посмотрела на агадар. Она определила цель и выбрала самую простую из возможных сейчас эмоций — надежду. Результат не заставил себя ждать: камень вспыхнул алым светом и не погас, а, подобно огромному фонарю, осветил ей путь метров на пять вперед.
Окрыленная своим успехом, Цекай пошла дальше. Курой стоял невдалеке и смотрел в небо. Девушка тоже подняла голову вверх. Там обозначились очертания золотой луны. Ее свет, слегка подрагивая, слабо освещал ночное небо, как свеча тускло освещает большую залу. Луна была почти полная, только один ее кусочек еще застенчиво прятался в темноте.
Курой пожал плечами, но девушка поняла, что он улыбается, тогда она подошла ближе и навела на него посох. Он невозмутимо посмотрел на нее.
— Мне просто нравится смотреть на нее здесь. На Земле ее редко видно так, как сейчас.
— Это просто луна, — пожала плечами Цекай. — Что в ней такого особенного?