поцеловал девушку крепко и глубоко, подняв ее подбородок и снова ощутив сладость ее рта.

— Я не делаю это все время, — пробормотал он, выпуская ее, чтобы натянуть свой влажный сюртук. — А теперь давай доставим тебя домой, пока ты не начала сожалеть обо всем этом.

— Я не буду сожалеть. — Элинор улыбнулась, от выражения на ее лице у маркиза пересохло во рту. — Не беспокойся об этом.

Элинор проснулась поздно и неторопливо оделась. Ее тело болело в нескольких неожиданных местах, но не это было причиной ее медленного передвижения по комнате, словно девушка погрузилась в дневной сон. Все вокруг ощущалось по-иному; она ощущала себя другой, и это было то ощущение, которое ей скорее нравилось. Подумать только, Элинор намеревалась сделать своим большим приключением прошлой ночью всего лишь плавание.

Был уже двенадцатый час, когда она спустилась вниз. Девушка напевала, когда проскользнула в комнату для завтрака.

— Доброе утро, — произнес Закери, подняв взгляд от газеты.

Газета выглядела слегка помятой, но брат уже был третьим по счету, кто ее читает, после Мельбурна и Шея. К тому времени, когда газета достанется сестре, она будет далека от своего девственного состояния. Девушка подавила смешок. Как теперь и Элинор, благодаря Валентину Корбетту.

— Доброе утро, — ответила она, изгоняя из памяти образ зеленых сонных глаз. — Остались еще персики?

Брат кивнул, показав на буфет.

— Стэнтон снова наполнил чашу, когда твоя горничная объявила о том, что ты встала.

Элинор бросила взгляд на дворецкого.

— Благодарю тебя, Стэнтон.

— Миледи. И…

— О, и в утренней комнате ждут трое мужчин, чтобы отвезти тебя на прогулку или что-то в этом роде, — прервал дворецкого Закери.

— Неужели? — Элинор посмотрела в сторону коридора и утренней комнаты. — Я не давала согласия выходить с кем-то из дома этим утром.

— Очевидно, они появились только в надежде, что ты будешь свободна. И, как и было условлено, мы не прогнали их прочь, чтобы ты самостоятельно разобралась с ними.

— Что это за джентльмены? — спросила девушка, изучая выставленные на буфете блюда, и в настоящий момент совершенно не расположенная торопиться с завтраком. Никто из этих людей не был приглашен, и ни один из них не окажется маркизом Девериллом. Помимо того, что он не стал бы ждать среди стада претендентов, Валентин в любом случае не нанесет ей визит. Пошлая ночь была их — ее — моментом свободы и страсти. Он помог ей найти все это, и она была той, кто сказал, что не будет ничего большего.

Да, сделать это было, несомненно, очень мудрой вещью — даже до того, как она обнаружила, сколько удовольствия может принести подобная ночь. С точки зрения здравого смысла, было разумно положить конец всему до того, как все могло начаться, и особенно потому, что это могло уберечь Элинор от размышлений, где маркиз сейчас может находиться. Но, кажется, в данный момент ее здравый смысл не работал. Валентин вовсе не имел репутацию человека, способного на верность или на длительные романтические отношения. В действительности, Элинор едва ли могла назвать его отношения с женщинами даже «романтическими». К ним больше подходило слово «связи». А она была всего лишь еще одной женщиной в этой длинной веренице связей. Элинор нахмурилась. Но это было то, чего она хотела. Разве не так?

— Спроси Стэнтона, кто там ожидает, — ответил Закери. — Я занят.

Вздохнув, девушка приподняла бровь в направлении дворецкого.

— Стэнтон?

— Мистер Роджер Нолевилл, лорд Йен Вудс и лорд Чамбри, миледи.

— Ох.

Закери взглянул на нее поверх газеты, а затем вернулся к чтению, когда Элинор посмотрела на него.

— Что? — спросила она.

— Ничего. Просто заметил, что ты в хорошем настроении и не спрашиваю тебя о причине, потому что не хочу испортить его или нарушить правила, или что-то еще.

И как она должна отвечать на это?

— Хорошо, — сделала попытку Элинор. — Спасибо тебе.

— Пожалуйста. А что насчет полного надежд стада в утренней комнате?

— Я думала, что ты слишком занят, чтобы беспокоиться о них.

— Так и есть. Я просто напоминаю тебе об их существовании.

— Отлично. — Ни один из пришедших с визитом ни в малейшей степени не волновал ее, хотя девушка предположила, что Нолевилл был честным молодым человеком, разве что немного унылым. Тем не менее, он продемонстрировал некоторую сообразительность, если потрудился нанести визит без приглашения.

С другой стороны, она не была особенно заинтересована в том, чтобы провести день с любым из этих джентльменов. Элинор взяла персик, а затем положила его обратно в чашу.

— Полагаю, что грубо было бы заставлять их ждать.

— Так ты собираешься ехать со всеми тремя? — спросил Закери.

Девушка показала ему язык как раз в тот момент, когда Пип вбежала в комнату для завтрака.

— Моя гувернантка сказала, что вымоет мой язык с мылом, если я снова буду показывать его ей, — заметила девочка, схватив персик, отвергнутый Элинор и откусывая от него. — Но я не скажу ей про тебя.

— Спасибо, Пип.

— Пожалуйста. А кто эти незнакомые люди, пришедшие к тебе с визитом? — продолжила девочка. — Я никогда не видела их раньше, так что они не могут быть друзьями папы или дядей.

— Нет, они не наши друзья, — согласился Закери.

— Они здесь, чтобы встретиться со мной, — объяснила Элинор. — Они хотят взять меня на прогулку.

— Все трое?

— Да, — ответила она, стараясь, чтобы в ее голосе не звучало нежелание. Предполагалось, что это именно то, чего она хочет, а Закери доложит Мельбурну о любом колебании с ее стороны. В недавнем прошлом ее расписание было более организованным, но девушка не стала бы называть этот нынешний хаос более забавным, чем ту старую, уравновешенную жизнь, которую она вела прежде.

— Ну, я не думаю, что ты сможешь отправиться со всеми тремя сразу.

Очевидно, нет. Идея пришла ей в голову, и девушка снова повернулась к дворецкому.

— Стэнтон, кто из них прибыл первым?

— Лорд Чамбри, миледи.

Ах, тот тип с шеей, как у гуся. Элинор поджала губы. Чамбри был бы справедливым выбором, но в тот момент, когда она открыла рот, чтобы попросить Стэнтона избавиться от двух других, ее посетила внезапная мысль. Ей не нужно быть справедливой. Она может выбирать, с кем провести день, и это должен быть наиболее привлекательный для нее джентльмен из трех, и ей не нужно извиняться за свой выбор. Валентин научил ее этому — тому, что это не значит быть жестокой, а просто справедливой по отношению к себе.

— Стэнтон, пожалуйста, извести мистера Нолевилла, что я скоро буду готова. И дай двум другим джентльменам понять, что я ценю их интерес, и надеюсь скоро с ними увидеться.