– Но мы ведь и так уже не сомневаемся, что именно мистер Перри убил Харлена Скоувила и Майкла Уолша. И сейчас дело не в том, чтобы формально его осудить и наказать.

– То есть как?

И Скиннер и Хомберт сделали большие глаза.

– Мне кажется, – продолжал Вульф, – он и так больше не сможет никому причинить зла. Даже если мы отвергнем закон как варварское орудие мести, мистер Перри и в этом случае за все заплатит сполна. Чего, спрашивается, он всеми способами добивался в жизни и что так отчаянно пытался сохранить? Свое высокое положение в обществе. Свой престиж. Свой ореол избранника судьбы. И все это он потеряет. Разве это не достаточное наказание? Лорд Клайверс, дайте мне, пожалуйста, эти бумаги.

Клайверс вынул из внутреннего кармана пиджака конверт, и я передал его Вульфу. Тот осторожно вынул из конверта несколько листков и развернул их.

– У меня в руках долговое обязательство, датированное 2 июня 1895 года, Сильвер-Сити, штат Невада. Джордж Роули обязуется выплатить определенную сумму за определенные услуги. Его собственноручная подпись и подписи двух свидетелей – Уолша и Коулмана. Вот другой документ – договор о разделе денег. Датирован тем же числом, имеет несколько подписей. Вот еще один документ – расписка в получении двухсот тысяч семисот шестидесяти одного фунта стерлингов. Лондон, 11 августа 1906 года, подписи Коулмана, Фокса, Скоувила, Моллена, в скобках – Горбуна, Линдквиста и Уолша. И вот чек, выписанный на имя Джеймса Н. Коулмана с отметкой банка о выплате предъявителю указанной суммы. Но что самое интересное, расписки никто, кроме Коулмана, и в глаза не видел. Он просто подделал все подписи. – Вульф посмотрел на Перри и резким, как пощечина, голосом спросил: – Это тоже, по-вашему, клевета?

Перри сверлил его немигающим взглядом и никак не мог разжать зубы.

– Да, клевета, – выдавил он наконец. – Это их собственные подписи.

– Ах, это их собственные подписи! Так вы признаете, что вы Коулман?

– Конечно, признаю. Но они получили все, что им причиталось.

– Нет, этот номер не пройдет. – Вульф наставил на него палец. – Вы еще не всех успели перестрелять. Виктор Линдквист жив, в здравом уме и твердой памяти. Его свидетельства будет вполне достаточно, чтобы любой английский суд признал вас виновным в подделке документа. Что, опять клевета? – Вульф обратился к остальным: – Как видите, обвинения в убийстве для мистера Перри не самые страшные. Сейчас ему шестьдесят с чем-то. Я не знаю, сколько положено по английским законам за подделку, но даже если ему дадут срок только за это, из тюрьмы он выйдет дряхлым, презренным, опустившимся, никому не нужным…

Вульф потом признался мне, что хотел довести Перри до такого состояния, чтобы можно было заставить его подписать несколько чеков – на имя Клары Фокс, Виктора Линдквиста, а также наследников Уолша и Скоувила, если таковые имелись. То есть разделить деньги, как полагалось по договору. Но ничего не вышло. Потому как мертвые даже подписываться не умеют.

Все произошло очень быстро. Перри выхватил револьвер, направил на Вульфа и выстрелил. Выстрел слился с криком резко дернувшегося Хомберта. Помешать Перри я все равно не успел бы, хотя, честно говоря, я не раздумывал, как лучше поступить, а просто схватил пистолет и выстрелил в него. В ту же секунду бросившийся вперед Кремер загородил от меня Перри, и я даже не понял, куда попал. Поднялся шум, Хомберт и Кремер навалились на съехавшего с кресла Перри, а я бросился к Вульфу, который сидел с совершенно оторопелым видом, ухватившись правой рукой за левое предплечье.

Не обращая внимания на его возмущенные стоны, я стал стаскивать с него пиджак, и моему взору открылось кровавое пятно на ярко-желтом фоне. Оно смотрелось эффектней, чем любая орхидея. Я разорвал рукав рубахи, осмотрел рану и ободряюще улыбнулся.

– Кость не задета. В любом случае вы этой рукой практически не пользуетесь.

Я услышал, как инспектор бормочет за моей спиной: «Н-да… наповал…» – и обернулся, чтобы посмотреть на главную жертву перестрелки. Перри уже лежал на полу, а Кремер склонился над ним, стоя на коленях. Скиннер в это время помогал тушить пожар: у Клайверса дымилась пола пиджака – он выстрелил одновременно со мной, причем не вынимая руки из кармана.

– Одна пуля в плечо, другая – в сердце, – констатировал Кремер, поднимаясь с пола. – Сам напросился…

– Та, что в плечо, – моя. Я взял довольно высоко.

– Ты не прав, Арчи, – раздался позади меня слабый шепот Вульфа.

Все повернулись в его сторону. Прикладывая к ране носовой платок, он пытался остановить кровь.

– Ты что, хочешь, чтобы фотография лорда Клайверса снова появилась в газетах? Мы должны оберегать его от неприятностей. Ты вполне можешь взять на себя ответственность за оправданное убийство. Ради высших интересов, так сказать. Правильно, мистер Кремер?

К трем часам мы остались в кабинете вшестером: Клайверс с племянником, наши клиентки, Вульф и я. Муир убрался первым – после того, как Вульф обозвал его «безмозглым ослом». Кремер, Хомберт и Скиннер тоже ушли, согласившись с предложением сделать главным героем перестрелки меня. Я против этого не возражал. Еще у нас побывал доктор Волмер – он перевязал Вульфу руку. Тело мистера Коулмана-Перри фараоны уже забрали. Пол в кабинете выглядел теперь голым, потому что ковер нуждался в чистке и его оттащили в подвал. Парадная дверь снова была заперта на все замки и засовы, я вернулся к обязанностям портье, поскольку у входа постоянно роились репортеры. Как комарье в жаркий день.

– Пять тысяч фунтов. С условием, что они будут возвращены мне, если вам удастся отсудить соответствующую долю наследства Коулмана. По-моему, вполне справедливо. – Клайверс вопросительно взглянул на Вульфа. – Конечно, это не назовешь щедрым жестом, но кто в наше время может позволить себе щедрость?

– Я вижу, вас надо ловить на лету. А то вы как колибри – с одной суммы на другую, с одной – на другую. То две тысячи, то десять, то семь, то пять. Давайте все-таки остановимся на десяти. На ваших условиях.

– Мне ничего не нужно, – подала голос мисс Фокс. – Я уже сказала: я этих денег не возьму.

– Мисс Фокс, вы – моя клиентка. Следовать моему совету вы не обязаны, но я обязан дать вам его. Во-первых, не отказывайтесь от того, что вам по праву принадлежит. Этим вы не воскресите ни мистера Скоувила, ни мистера Уолша. Даже мистера Перри не воскресите. Во-вторых, вы должны выплатить мне гонорар, который я честно заработал. В-третьих, вам не стоит пускаться в новые авантюры: вы для этого слишком чувствительны.

Клара Фокс покосилась на Хоррокса, который все время смотрел на нее тошнотворным взглядом влюбленного. Как в немом кино. Я даже испытал облегчение, когда он на секунду отвлекся и перевел взгляд на Вульфа.

– Знаете что? Если она не хочет брать деньги этого человека, то это ее дело. Не надо ее заставлять. Какая вам разница, от кого вы получите гонорар – от нее или от моего дяди?

– Помолчи, Фрэнсис. Как это, какая разница? – оборвал его Клайверс. – Давайте, в конце концов, подведем черту. А то я уже пропустил одну встречу и скоро опоздаю на другую. Предлагаю сойтись на семи тысячах.

– Я от своей доли не отказываюсь: она принадлежит не мне, а моему отцу. – Хильда Линдквист посмотрела на Клайверса. – Если бы вы были немного осторожнее, когда отдавали деньги под расписку, отец смог бы поправить свои дела еще при жизни матери. И мой брат, возможно, не погиб бы…

– Хорошо, восемь.

– Давайте перейдем на доллары, – предложил Вульф. – Пятьдесят тысяч. Курс сейчас очень высокий, для вас это выгодно. Кроме того, можно с уверенностью сказать, что вы получите деньги обратно, когда решится вопрос с наследством Перри. И если уж говорить о моих гонорарах, то скорей вы должны мне их