— Да, что я хотела сказать? — Белочка задумалась, затем подпрыгнула вдруг и села столбиком, опершись на свой пушистый хвост. — Ах, я вспомнила! Я хотела сказать, что ваша корона необычайно красива!

— Вы находите? — обрадованно спросил Бемби.

— Чудо как хороша! — И белочка клятвенно прижала к груди передние лапки. Такая высокая и пышная! И с такими длинными светлыми зубцами! Это так редко бывает…

— Правда? — спросил Бемби.

Он так обрадовался, что тут же снова атаковал орешник. Кора спадала длинными тяжами.

— Я должна прямо сказать, — продолжала тем временем белочка, — что ни у кого из ваших нет такой короны, кроме старого вожака, конечно. Это просто необычайно… Для тех, кто знал вас прошлым летом… Я видела вас однажды, но трудно поверить, что вы тот самый малыш. Эти тоненькие росточки, которые…

— Будьте здоровы, — неожиданно прервал ее Бемби. — Мне пора идти. — И он побежал прочь.

Бемби не любил, когда ему напоминали о прошлом лете. Это была самая тяжелая пора в его жизни. Первое время после исчезновения матери он чувствовал себя совсем потерянным. В тот год зима длилась бесконечно; намерзшимся, наголодавшимся лесным жителям казалось, что весна никогда не придет. Если бы не тетя Неттла, Бемби едва ли перенес бы зиму. Она взяла его под свою опеку и помогала всем, чем только могла. И все же Бемби чувствовал себя очень одиноким. Ему не хватало Гобо, бедняги Гобо, разделившего печальную участь многих обитателей леса. Бемби часто вспоминал о нем. Только теперь понял он по-настоящему, как добр и благороден был его погибший друг.

Фалину он видел редко. Необычно робкая и боязливая, она держалась постоянно возле матери.

Поздней весной, когда наконец потеплело, Бемби немного приободрился. Он начистил до белизны свою первую молодую корону и очень гордился ею. Но тут пришла новая напасть: все другие коронованные олени возненавидели его и преследовали всеми возможными способами. Они гнали его прочь от себя, не могли терпеть его соседства. Их жестокое обращение держало Бемби в постоянном страхе. На каждом шагу подстерегала его беда. Он стал избегать публичных сборищ, выбирал заброшенные, потайные тропы и бродил там в мрачном, молчаливом одиночестве.

В ясные, солнечные дни его охватывало непонятное беспокойство, сердце наполнялось страстным, тоскующим стремлением, жутким и сладостным. Встречая изредка Фалину или какую-нибудь из ее подруг, он испытывал к ним неудержимое влечение. То же ощущение владело им, если он узнавал их след или чутьем угадывал их близость. Тогда, не в силах справиться с собой, он кидался на розыски. В лучшем случае он никого не находил и тщетно, измученный душой и телом, слонялся по лесу; в худшем — набредал на кого- либо из своих коронованных родичей. Тогда ему задавали изрядную трепку. Его били, валили с ног, катали по земле и с позором прогоняли прочь. Хуже всего обращались с ним Ронно и Карус.

Зачем только напомнила ему белочка об этой горькой поре! Зачем всколыхнула тяжкие и унизительные воспоминания! Словно желая уйти от них, Бемби ринулся прочь, не разбирая дороги. Синицы и корольки испуганно выпархивали из кустов, через которые мчался он, и удивленно спрашивали друг у дружки:

— Кто это?..

Сорока гаркнула тревожно:

— Что случилось? Что случилось?

И в тон ей обозленно вскричала сойка:

— Ну, что там еще у вас?

Бемби не обратил на них никакого внимания. Черный дрозд, перелетая с дерева на дерево, напевал ему:

— С добрым утром!.. Как я ра-ад!..

Бемби остался глух к его привету.

Лес вокруг посветлел, пронизанный лучами набравшего силу солнца, но Бемби и этого не заметил…

Внезапно что-то с треском вылетело из-под самых его ног и, сверкнув всеми цветами радуги, на миг ослепило Бемби. То был Джанелло, фазан. Еще мгновение и Бемби наступил бы ему на спину. Набирая высоту, Джанелло громко бранился.

— Это неслыханно!.. — кричал он своим надтреснутым, клохчущим голосом.

Бемби озадаченно поглядел ему вслед.

— Хорошо еще, что так обошлось… — проговорил нежный, воркующий голосок рядом с Бемби. — Но с вашей стороны это, право, неосторожно.

То была Джанеллина, жена фазана. Она высиживала в траве яйца.

— Мой муж ужасно испугался, — продолжала она укоризненно. — Так же, впрочем, как и я сама. Но я не могу двинуться, я прикована к месту, как и всегда в подобных обстоятельствах, и вы легко могли раздавить меня…

Бемби смутился.

— Извините, пожалуйста, — произнес он запинаясь. — Я сделал это не со зла.

— О, пожалуйста! Конечно же, это было не со зла. Но мой муж и я — мы такие нервные сейчас. Вы же сами понимаете…

Бемби ничего не понял и побрел дальше. Лес пел вокруг него. Солнце позолотило и нагрело воздух, а кустарники, травы и тихо дымящаяся росистыми испарениями земля остро заблагоухали. Молодая сила разлилась по телу Бемби, и он двинулся вперед каким-то особенно упругим, пружинистым шагом.

Вот он приблизился к кусту бузины и, высоко вскидывая колени, стал рыть землю, разбрасывая во все стороны черные, жирные комья. Его тонкие, остро раздвоенные копытца скашивали росшую у подножия бузины траву, заячью капустку, подснежники, фиалки и отгребали их прочь, пока не обнажилась темная, взрыхленная земля.

Два крота, работавших над своими ходами в развилке корня старой бирючины, с любопытством уставились на Бемби.

— Однако… Это же курам на смех то, что он делает! — прошептал один крот другому. — Разве так роют? Другой иронически поджал уголки тонкого рта:

— Да он понятия не имеет о рытье… сразу видно… Так всегда бывает, когда берутся не за свое дело.

Вдруг Бемби поднял голову, навострил уши и внимательно огляделся. Сквозь плетение листьев кустарника просвечивало что-то красное, смутно белели зубцы короны. Бемби фыркнул. Кто же это опять преследует его: Ронно, Карус или кто-то другой? Хватит! 'Покажи, что ты никого не боишься! — в смятении думал Бемби. — Пусть боятся тебя!' И он бросился вперед…

Шелестели кусты, трещали и ломались сучья на пути стремительного скока Бемби. Теперь уже он видел противника во весь рост, но не узнавал его. Все плыло перед глазами, лишь одна отчетливая мысль билась в мозгу: вперед!

Низко опустив рога, собрав в затылке всю силу, готовился Бемби к удару. Он уже слышал запах шерсти противника, видел его незащищенный бок. Но тут противник Бемби сделал едва уловимое движение, и Бемби, скакнув, вместо ожидаемого препятствия встретил пустоту. Проскочив мимо цели, он шатнулся, но все же сохранил равновесие и быстро повернулся, готовый к новому броску. И тут он узнал старого вождя.

Бемби от неожиданности так растерялся, что совсем пал духом, и только стыд помешал ему броситься наутек. Он стоял, беспомощно переминаясь с ноги на ногу.

— Ну? — спокойно произнес старый вожак.

Его глубокий голос, звучавший негромко, но повелительно, как и всегда, проник Бемби в самое сердце.

— Ну? — повторил старый вожак.

— Я думал… — пробормотал Бемби, — я думал, это Ронно или… — Он замялся и лишь робко глядел на старого вождя.

А старый стоял, недвижный и могучий, его голова уже совсем поседела, но темный, глубокий взгляд сверкал прежней гордой, огневой силой.