голос.
— Привет.
Джек удивился, что сразу узнал голос, но он его действительно узнал. Он молчал, держа трубку около уха.
— Это Лесли, — проговорила женщина, негромко хихикнула и добавила: — Затейница.
— Что тебе нужно? — спросил Джек.
— Послушай, — сказала она. — Я понимаю: то, что я сделала, невероятно глупо. Я не знаю, что произошло, и прошу прощения. Кроме шуток.
— Откуда у тебя мой номер? — спросил Джек.
— Я тоже великий сыщик, — сказала Лесли. — Ты теперь у меня в списке. — После паузы она добавила: — Знаю, тебе, наверное, не захочется, но я была бы рада, если бы ты вечером пришел ко мне домой. Мне сегодня не надо работать. Я могу приготовить тебе ужин. То есть на самом деле готовлю я паршиво, разве что ты любитель фрижоле, но я могу заказать китайскую еду. Угощаю.
— Зачем? — спросил Джек.
— Потому что после того, как ты ушел, я стала думать и вспомнила кое-что про Кида. Что-то слышала о нем, что-то от него.
— Например?
— Да много разной ерунды. Может быть, тебе и не пригодится. Сама не знаю, что бы это могло значить, но хочу рассказать тебе лично.
Он молчал, и Лесли добавила:
— Я тебе вот что скажу. Я оденусь совершенно несексуально, не буду ставить никакую музыку и пить не стану. А ножик оставлю за дверью — подойдешь к квартире, сам его увидишь. Ну, чего тебе еще?
«Чего мне еще?» — подумал Джек.
И спросил:
— В котором часу?
А когда Лесли предложила в восемь, он сказал:
— Китайскую еду принесу я.
Сначала она не отвечала на звонок домофона. Первая реакция Джека была такая: чертовски обидеться. Он решил, что Лесли нет дома и он попусту потратил время. Он подергал ручку парадной двери, но, как он и ожидал, дверь оказалась заперта. На всякий случай, ни на что уже не надеясь, Джек еще раз нажал на кнопку домофона, и на этот раз пришел ответ — быстрый коротенький гудок. Джек толкнул дверь, она открылась, и он пошел вверх по лестнице, застланной ковровой дорожкой винного цвета.
Оказавшись на лестничной площадке третьего этажа, он поднялся еще на две ступеньки и увидел лежащий перед входной дверью квартиры Лесли складной нож. Нож лежал на ковре, на клочке разлинованной желтой бумаги. Джек поднял нож, повертел его в руках и поднес записку ближе к глазам. Он обратил внимание на то, что верхний правый угол листка бумаги был влажный. На бумагу упало несколько капель воды, они размыли строчки. На листке очень разборчивым почерком было написано: «Открыто. Входи».
Джек переступил порог, крикнул:
— Эй! — но ответа не последовало.
Он сделал еще один шаг и закрыл за собой входную дверь.
— Лесли? — позвал он.
Она не отвечала, но он расслышал шум льющейся в ванной воды.
«Значит, она моется, — решил Джек. — Пошла под душ, потом вспомнила, написала записку. Поэтому и бумага мокрая. Положила записку за дверь — и бегом обратно в ванную».
К ванной действительно вела мокрая дорожка.
Джек прошел в кухню, поставил на стойку пакеты с китайской едой. Лесли уже приготовила тарелки и серебряные столовые приборы. И круглое блюдо — грубоватая керамика ручной работы.
Джек вернулся в гостиную, подошел к двери ванной, постучал и сказал:
— Я голодный.
Но ответа не дождался.
Тогда он возвратился в кухню, поискал и нашел большую ложку и начал открывать коробки с едой. Все было горячее, и Джек стал выкладывать еду на блюдо.
— Пора выходить, — окликнул он. — Все горячее, а я умираю от голода.
Он не знал, где лучше устроиться с едой. Столовой в квартире не было, и Джек решил, что ужинать они с Лесли будут в гостиной, усевшись друг напротив друга на диванах. Он принес в гостиную блюдо и поставил его на небольшой разрисованный пенек, который, судя по всему, служил Лесли журнальным столиком. «Ну, ладно, — подумал он. — Сколько можно ждать? Всему есть предел».
Джек снова подошел к ванной. Постучал в дверь, на этот раз громче, чем раньше, и сказал:
— Ну все, все! Ты уже чистая! Давай есть!
И снова Лесли не отозвалась, но тут Джек что-то почувствовал. Он опустил глаза, посмотрел на свои туфли. Из-под двери ванной комнаты ручьем вытекала вода, и чем дольше Джек смотрел, тем быстрее она бежала. Вода вытекала в прихожую, струилась к входной двери.
— Лесли! — крикнул Джек и открыл дверь ванной.
Ему под ноги хлынул поток. На полу в ванной вода стояла глубиной в дюйм. Коврик возле ванны промок насквозь. Задернутая занавеска заправлена внутрь ванны. Смеситель открыт, вода текла в переполненную ванну, переливаясь через край. Она заливала уже всю квартиру.
Джек сделал глубокий вдох и отдернул занавеску в сторону.
Лесли лежала в ванне обнаженная. Ее затылок, погруженный в воду, едва опирался о край фаянсовой ванны. Волосы были мокрые, взъерошенные. Левая рука лежала на животе. Правая плавала вдоль тела на поверхности воды. В вену в области складки локтевого сустава была воткнута длинная игла от шприца. Джек хорошо видел блестящую серебристую иглу под водой.
Рот Лесли был слегка приоткрыт, и лицо выглядело немного несимметричным. Но она не усмехалась. Ее глаза были широко раскрыты, и Джеку показалось, что в них застыл жуткий страх.
Он поспешно вышел из маленькой ванной, бросился в гостиную, пробежал мимо столика с блюдом, на котором были разложены ростки бамбука, курица с чесноком, лапша с просяным соусом, пряные креветки и лук-шалот. Подошел к телефону и попросил оператора соединить его с восьмым полицейским участком, поговорил с дежурным сержантом. Его соединили с сержантом Маккой, которая только-только вышла (опять!), чтобы встретиться и поужинать со своим мужем Элмором.
— Я же вас предупреждала, чтобы вы не досаждали мне без веской причины, Джек, — проворчала она.
Он сказал ей, что причина достаточно веская.
Он сказал, что считает убийство очень веской причиной.
40
