Бюрократия — она и за линией фронта бюрократия!

Местные жители, ставшие еще с 1942 года, по существу, нашими разведчиками, давали Иванову сведения о принимавшихся немцами мерах по усилению охраны железной дороги, об организуемых ими местах засад, о патрулированиях железнодорожного полотна, о выявленных удобных подходах к железной дороге для совершения диверсий. Кроме этого, разведчики сообщали о предателях, сотрудничавших с немцами.

Чекисты разведывательно-диверсионной группы «Лужане» Бриллиантов и Леонардов 5 августа 1967 года в связи с 25-летием со дня их заброски в район Красных Струг на символической могиле 14 патриотов- разведчиков, погибших от рук оккупантов, поставили стелу и каменную плиту с надписью: «Советским разведчикам от ленинградских чекистов».

21 февраля 1944 года в связи с освобождением территории Ленинградской области от немецких оккупантов группа «Лужане» вернулась в Малую Вишеру.

Вместе с «Лужанами» к нашим вышли С.А. Малыгин (1920 г. р.) и Я.Я. Морозов (1924 г. р.), которые 9 февраля 1943 года были заброшены в немецкий тыл работником Хвойнинской опергруппы ЛШПД майором Суховым в составе отряда Чикаревского. Потеряв отряд при выброске, 14 апреля они примкнули к группе Иванова, в составе которой находились до 28 февраля 1944 г. В ходе разведывательных и диверсионных операций они проявили себя смелыми и решительными разведчиками — с такой характеристикой их передали в опергруппу ЛШПД.

Большая заслуга в успешной деятельности «Лужан» принадлежит сотруднику 4-го отдела УНКГБ Козловскому, который готовил их перед заброской и осуществлял руководство ими из расположения опергруппы Хорсуна.

Надо отдать должное 4-му отделу, который проявлял гибкость в избрании формы взаимодействия Авдзейко с руководителями разведывательно-диверсионных групп. В случае с «Лужанами» просматриваются довольно тесный контакт и некоторая оперативная зависимость Иванова от Авдзейко, которая шла ему только на пользу. Несколько иначе по форме выглядело взаимодействие Авдзейко с разведывательно- диверсионной группой И.Т. Степанова, в состав которой наряду с другими семью бойцами вошли многоопытные Адамский в качестве заместителя командира и радист Суворов. Группа из 10 человек десантировалась 6 марта 1943 г. в Дновском районе, который был определен зоной ее деятельности с учетом того, что Степанов был местным жителем и до войны возглавлял там один из колхозов. При выброске с самолета из-за нераскрывшегося парашюта разбился насмерть один из бойцов. Суворов опустился на значительном расстоянии от группы, оказался на крыше сарая, при падении ударился головой о землю и потерял сознание. В таком состоянии его утром подобрали крестьяне и спрятали в одном из домов в деревне Гусли. Придя в себя, Суворов 8 марта связался по рации с Ленинградом, сообщил о себе и об утере связи с группой. После первого радиообмена в рации перегорела лампа, и Суворов утратил связь с 4-м отделом.

Степанов, оставшись без радиста, принимал меры к его розыску. Направляя бойцов в разведку, инструктировал их опрашивать жителей о пропавшем разведчике. 16 марта бойцы Степанова, находясь в разведке в деревне Гусли, наконец нашли его, и он вместе с ними прибыл на базу. Суворов, пытаясь починить рацию, выходил на контакт с партизанскими отрядами, но нужной лампы ни у кого не оказалось. При одном из таких контактов Степанову все-таки удалось сообщить в штаб ЛШПД наиболее важные разведывательные данные о противнике и тем самым известить 4-й отдел о существовании группы.

На связь с Ленинградом Степанов вышел лишь в начале сентября, после того как у него установился деловой контакт с оперативной группой Авдзейко. К тому времени он, вращаясь в знакомой обстановке, установил доверительные отношения с рядом советских патриотов, известных ему по довоенному периоду, и получал от них по широкому кругу вопросов информацию, в которой был заинтересован также Авдзейко. Сложилась ситуация, когда Степанов, по существу, превратился в поставщика информации для Авдзейко, который к тому же стал включать его бойцов в мероприятия своей оперативной группы. Степанова, привыкшего к самостоятельности, такое положение никак не устраивало, и он попросил руководство 4-го отдела освободить его от чрезмерной опеки со стороны Авдзейко. С санкции Кожевникова вопрос был решен положительно. Авдзейко поступило указание не сковывать инициативу Степанова, дать ему возможность действовать самостоятельно, но согласованно. В конечном итоге взаимопонимание между обоими руководителями не было нарушено. Все равно вся информация оседала у Авдзейко, а Степанов получил возможность самостоятельно планировать и проводить разведывательные и диверсионные мероприятия, присоединяясь к оперативной группе в случаях, когда это вызывалось необходимостью.

Степанов много внимания уделял встречам с местным населением, проводил беседы, в ходе которых убеждал собеседников в неизбежности победы над гитлеровскими оккупантами, помогал им в устранении активных немецких пособников, прежде всего тех, кто терроризировал и обирал крестьян, что вызывало у них положительную реакцию. Местные жители активно помогали ему в борьбе с карателями. Они своевременно через связных сообщали Степанову о появлении в деревнях немецких отрядов, благодаря чему он со своей небольшой группой удачно устраивал засады. Через своих помощников он настойчиво проводил работу по разложению личного состава гарнизонов РОА, готовил и осуществлял побеги военнопленных из немецких лагерей. В июне 1943 года 20 военнопленных совершили побег из лагеря, прибыли в группу Степанова и через несколько дней были выведены проводником в советский тыл. К июлю 1943 года группа увеличила численность до 50 человек, вооруженных трофейным оружием. Новобранцы были проверены на боевом задании — они подорвали два немецких эшелона, следовавших к линии фронта.

Задание, поставленное перед группой, было выполнено. К тому же не хватало боеприпасов, усилились немецкие карательные операции. Степанов принял решение о выходе в наш тыл, разделившись на две группы. Одну из них возглавили Адамский и Суворов. Им удалось проникнуть через немецкие заграждения на нашу территорию. Степанов же с 24 бойцами не смог преодолеть заслоны и возвратился в Дновский район, где снова приступил к разведывательно-диверсионной работе. И снова он попал в обстановку доброжелательности со стороны местного населения, когда его помощники инициативно приводили к нему людей, желавших вступить в отряд.

Немецкое командование было наслышано о делах отряда Степанова и, намереваясь покончить с ним, развесило объявления, что тот, кто укажет его местонахождение, получит вознаграждение в 3 тысячи немецких марок. Однако на немецкие посулы никто не поддался — жители района по-прежнему тщательно оберегали группу, своевременно информируя о грозящей опасности.

В начале октября 1943 года Степанову через связника удалось снова выйти на оперативную группу Авдзейко, которому он передал 200 человек, готовых с оружием в руках сражаться с немецкими оккупантами. После этого снова установился деловой контакт с оперативной группой 5-й бригады. Степанов направил усилия отряда и помощников на получение разведывательных данных, которые потом доставлялись Авдзейко через связных.

Продолжая работать с местным населением, Степанову удалось к февралю 1944 года пополнить отряд до 500 человек, которые в очередной раз были переданы в 5-ю бригаду. Сами бойцы Степанова, получая наводки от местных патриотов, беспощадно расправлялись с немецкими пособниками и предателями. Это вызывало удовлетворение у местных жителей, но вместе с тем побуждало немцев направлять карателей с целью уничтожения группы.

Оставалось совсем недолго до подхода наших войск, уже был освобожден Новгород, когда 26 февраля 1944 г. Степанов, взяв с собой связного, пошел на встречу с помощником для получения оперативной информации. Внезапно они оказались перед карательным отрядом. В завязавшемся бою Степанов был смертельно ранен. Связному удалось скрыться от немцев. Когда он привел бойцов группы к месту боя,