- Стоп, мистер Хювиш! Достаточно! - крикнул Этуотер.- С этого расстояния, причем не опуская рук, вы прелестно можете ознакомить меня с планами вашего командира.

Расстояние между ними составляло каких-нибудь футов сорок; Хьюиш измерил его на глазок и тихо выругался. Он совсем уже выдохся, пока тащился по глубокому песку; руки у него затекли от неестественного положения. В правом кулаке он держал наготове пузырек, и, когда он заговорил, сердце его прыгало и голос прерывался.

- Мистер Этуотер,- начал он,- если у вас была когда-нибудь родная матушка...

- Могу вас на этот счет успокоить,- прервал его Этуотер,- была, и я позволю себе предложить, чтобы впредь в нашей беседе ее имя не упоминалось. Следует, пожалуй, вас предупредить, что патетикой меня не проймешь.

- Прошу прощения, сэр, если я злоупотребил вашими чувствами,- угодливо проговорил клерк, съеживаясь и делая незаметно шаг вперед.- По крайности, сэр, вам меня никогда не убедить, будто вы не настоящий джентльмен джентльмена я сразу распознаю, поэтому без колебаний предаю себя вашему милостивому вниманию. Мне, конечно, нелегко... Ведь нелегко признать, что ты побежден, нелегко прийти и просить о милосердии.

- Еще бы, когда, обернись все по-иному, весь остров мог бы стать вашей собственностью,- закончил Этуотер.- Вполне понимаю ваши чувства.

- Видит бог, мистер Этуотер,- проговорил клерк,- вы меня строго судите, и судите несправедливо! 'Ты видишь мя, господи!' - так было написано у меня в Библии... Эту надпись сделал мой отец собственной рукой на чистом переднем листе...

- Очень сожалею, что еще раз вынужден прервать вас, - вставил Этуотер, - по-моему, вы сейчас находитесь несколько ближе ко мне, чем раньше, а это не входит в нашу сделку. Осмелюсь предложить вам отступить на два-три шага и там остаться.

При этом предложении, которое опрокидывало все расчеты Хьюиша, из глаз его глянул дьявол, и Этуотер мгновенно что-то заподозрил. Он нахмурился, устремил задумчивый взгляд на стоящего перед ним замухрышку и начал быстро соображать, зачем ему понадобилось подкрадываться ближе. Еще секунда - и он приложил винтовку к плечу.

- Извольте разжать пальцы, шире, шире, растопырь пальцы, мерзавец, брось, что ты там держишь! - загремел Этуотер, когда уверенность его и гнев созрели одновременно.

И тут неукротимый Хьюиш решил бросить пузырек, а Этуотер почти в тот же самый момент спустил курок. Между двумя их движениями едва ли прошла секунда, но она оказалась решающей в пользу человека с винчестером: пузырек еще был в руке у Хьюиша, когда пуля раздробила и руку и пузырек. Жидкость выплеснулась на Хьюиша, какое-то мгновение несчастный терпел муки ада, визжа, как сумасшедший, затем вторая, более милосердная, пуля повергла его наземь мертвым.

Все произошло молниеносно. Не успел Геррик обернуться, не успел Дэвис в ужасе вскрикнуть, как клерк уже лежал на песке, разбросав руки, дергаясь в конвульсиях.

Этуотер подбежал к трупу, нагнулся, разглядывая его, потом тронул пальцем каплю жидкости, и лицо его побелело и стало жестоким.

Дэвис так и не двинулся с места; он стоял, как пригвожденный к статуе, вцепившись в нее руками позади себя, наклонившись вперед.

Этуотер не спеша повернулся и прицелился в него.

- Дэвис! - крикнул он, и голос его зазвучал, как труба.- Даю вам шестьдесят секунд, чтобы уладить свои дела с богом!

Дэвис взглянул на него и как будто очнулся. Он и не думал о том, чтобы защищаться, он не потянулся за револьвером. С раздувающимися ноздрями он выпрямился, чтобы встретить смерть достойно.

- Сдается мне, не стоит его тревожить,- сказал он.- Если сообразить, зачем я сюда пожаловал, пожалуй, лучше будет просто закрыть лицо.

Этуотер выстрелил - жертва непроизвольно дернулась, и над самой головой Дэвиса возникла черная дыра, пятнающая белизну статуи. Страшная пауза, затем еще выстрел, удар и резкий визг пули о дерево. На этот раз капитан почувствовал, как пуля просвистела мимо щеки. Третий выстрел, и одно ухо у него окрасилось кровью. А из-за винтовки, точно краснокожий, скалился Этуотер.

Дэвис понял теперь, какую роль ему отвели в жестокой игре. Трижды его коснулась смерть, и ему предстояло испить чашу еще семь раз, прежде чем его отправят на тот свет. Он поднял руку.

- Стойте! - крикнул он.- Я беру ваши шестьдесят секунд!

- Отлично! - ответил Этуотер.

Капитан крепко, как ребенок, зажмурил глаза и поднял кверху руки смешным и в то же время трагическим жестом.

- Господи, христа ради позаботься о моих ребятишках...- И, помолчав, с запинкой: - Христа ради, аминь...

Он открыл глаза и посмотрел прямо в дуло. Губы его задрожали.

- Только не мучайте меня долго! - умоляюще попросил он.

- И это вся ваша молитва? - спросил Этуотер, и голое его странно зазвенел.

- Пожалуй, что да,- сказал Дэвис.

- Да? - повторил Этуотер, ставя винтовку прикладом на песок.- Вы кончили? Вы свели счеты с богом? Ибо со мной вы уже свели. Идите и не грешите больше, многогрешный отец семейства. И помните: какое бы зло вы ни причинили другим, господь покарает за это сторицей ваших невинных младенцев.

Несчастный Дэвис, шатаясь, сделал несколько шагов вперед, упал на колени, взмахнул руками и рухнул в обмороке.

Когда он опять пришел в себя, голова его лежала на руке Этуотера, а рядом стоял один из туземцев с ведром воды, из которого его недавний палач обмывал ему лицо. Капитан разом вспомнил об ужасных событиях, снова увидел мертвого Хьюиша, снова ему почудилось, что он шатается на краю провала в беспредельную вечность. Трясущимися руками он ухватился за человека, которого хотел убить, и закричал, как дитя, мучимое кошмарами:

- О-о, простит ли меня господь? О-о-о, что мне делать, чтобы спастись?

'Да,- подумал Этуотер,- вот истинно раскаявшийся'.