Лукас вздохнул, встал и тихонько вышел из комнаты, чтобы обсудить этот вопрос с императором. Он застал его на террасе перед тронным залом, где император сидел под зонтиком от солнца и читал какую-то книгу.

Извините меня за беспокойство, ваше величество! — сказал Лукас, выйдя на террасу.

Император закрыл книгу и радостно воскликнул:

— Дорогой мой Лукас! Как хорошо, что мы можем побеседовать с глазу на глаз. Мне хотелось бы еще с вами уладить одно необычайно важное дело.

— Мне бы тоже хотелось этого, — серьезно ответил Лукас, садясь против императора. — Но скажите сначала, что вас тревожит?

— Как вы, наверное, помните, — начал император, — в свое время я публично объявил, что отдам в жены мою дочь тому, кто спасет ее.

— Да, вы говорили это, — подтвердил Лукас.

— Но вас-то двое, — продолжал император. — Как же тут быть? Кому из вас она должна достаться в жены?

— Это очень просто, — спокойно ответил Лукас. — Тому, кто ей самой больше по нраву и кому она дала свой первый поцелуй.

— И кто же это? — с интересом спросил император.

— Разумеется, Джим Пуговка, — сказал Лукас. Если я правильно все понимаю, они очень нравятся друг другу. Хотя, конечно, они не во всем сходятся во взглядах, — с улыбкой добавил он. Например, они никак не могут договориться, нужно ли учиться писать и читать. Мне кажется, они очень подходят друг другу. И кроме того, ведь это именно Джим освободил Ли Ши. Тут нет никакого сомнения. Я и Кристи только помогали ему.

— Ах, как я рад! — довольный, воскликнул император. — Я, кстати сказать, совершенно с вами согласен, любезный Лукас. Дети очень подходят друг другу. Правда, они еще немножко маловаты для того, чтобы жениться, но для начала они могут просто назначить помолвку.

— Это уже они сами должны решить, — предложил Лукас.

— Верно, — согласился император, — не будем вмешиваться в их дела. Но скажите мне, пожалуйста, дорогой друг, как я могу отблагодарить вас? К сожалению, у меня только одна дочь, иначе я бы с удовольствием отдал вам в жены другую принцессу. Но так не получается. Может быть, у вас есть какое- нибудь желание, которое я мог бы выполнить? Пожалуйста, не стесняйтесь, скажите мне! Но это должно быть настоящее желание, самое заветное.

— К сожалению, мое заветное желание вы не можете выполнить, ваше величество, — сказал Лукас и грустно покачал головой. — Потому что больше всего на свете мне бы хотелось вместе с Джимом и Кристи вернуться в Медландию. Но вы ведь знаете, почему мы уехали оттуда. Остров слишком мал для всех нас. Только благодаря какому-нибудь чуду это желание сможет когда-нибудь исполниться. Но у меня есть к вам другая просьба, ваше величество. Позвольте, пожалуйста, проложить в Китае железную дорогу. Это принесло бы пользу вам и вашим подданным, а моему толстяку Кристи снова бы представилась возможность ездить по обычным рельсам.

— Мой достопочтенный друг, — сказал император, и глаза его засияли, — я очень благодарен вам за то, что вы хотите остаться у нас. Вы доставите мне тем самым огромную радость. Я немедленно распоряжусь проложить для вас самую длинную в мире железную дорогу и построить самые чудесные вокзалы, каких еще свет не видывал. Я надеюсь, что этим хоть как-то смогу помочь вам постепенно забыть вашу родину.

— Большое спасибо, ваше величество, — поблагодарил Лукас. — Вы хорошо все придумали. Очень любезно с вашей стороны.

В этот момент на террасе появился малыш Пинг Понг, который, поклонившись императору и его гостю, пропищал своим тоненьким голоском:

— Достопочтенный император, корабль для детей стоит в гавани. Сегодня вечером перед заходом солнца он будет готов выйти в море.

— Очень хорошо, — сказал император и кивнул, ты действительно чрезвычайно расторопный министр, Пинг Понг.

Лукас встал:

— Я думаю, что в общих чертах мы все обсудили, ваше величество. Если вы не возражаете, я пойду теперь спать, потому что я смертельно устал.

Император пожелал ему спокойной ночи, и Лукас отправился в свою комнату с двухэтажной кроватью. Джим даже не заметил отсутствия друга и мирно спал, сладко посапывая. Лукас растянулся на своем «этаже» и уже в полусне подумал: «Интересно, а что Джим скажет о перспективе остаться здесь, вместо того чтобы вернуться в Медландию? А может, он захочет один поехать домой, а меня и Кристи оставит здесь? Ну что ж, он будет по-своему прав».

Лукас тяжело вздохнул, но потом усталость взяла свое, и он крепко заснул.

Было уже что-то около полудня, когда громкий стук в дверь разбудил Лукаса и Джима.

— Откройте! Откройте! Важные новости! — пищал кто-то за дверью.

— Это Пинг Понг, — сказал Джим, спустился вниз и открыл дверь.

В комнату как вихрь влетел запыхавшийся верховный бонза и затараторил прямо с порога:

— Простите, достопочтенные друзья, что мне пришлось нарушить ваш покой, но я должен передать вам привет от драконши, которая убедительно просит вас немедленно прийти к ней, иначе будет поздно.

— Что это за штучки! — довольно сердито буркнул Лукас. — Почему такая спешка? Могла бы немножко и потерпеть!

— Она сказала, — зашептал Пинг Понг, — что хочет с вами попрощаться, но до этого ей нужно сообщить вам что-то очень важное.

— Попрощаться? — удивленно переспросил Лукас. — Что за причуды?!

— Мне кажется, дело очень серьезное, — сказал Пинг Понг, выглядевший весьма озабоченным. — Драконша производит довольно странное впечатление, как будто она… как будто она…

— Как будто она что? — нетерпеливо спросил Лукас. — Говори все как есть.

— Я точно не знаю, — ответил Пинг Понг, наконец собравшись с духом, — но я думаю, что она при смерти.

— При смерти? — закричал Лукас и в растерянности посмотрел на Джима. Этого им только не хватало. Как бы то ни было они вовсе не желали дракону смерти. — Н-да, веселенькая получается история!

Друзья быстро оделись и поспешили за Пинг Понгом в парк. Там они обнаружили драконшу, которую поместили в большой полуразрушенный павильон, где долгие годы содержались боевые императорские слоны.

Здесь в огромной клетке с толстыми прутьями лежала она с закрытыми глазами, положив голову на лапы. Казалось, что она спит.

Когда Лукас и Джим подошли совсем близко к клетке, Пинг Понг предпочел не рисковать и остановился на почтительном расстоянии от зверя.

— Ну, что такое у тебя стряслось? — спросил Лукас, и в его голосе даже прозвучали нотки сочувствия, хотя он вроде как и не собирался сочувствовать драконше.

Драконша ничего не отвечала и только молча лежала, совершенно недвижимая. С ней происходило что-то странное. Было такое впечатление, будто от нее начало исходить какое-то свечение. Волны золотого света пробегали по всему телу, от кончика хвоста до самой макушки.

— Ты видел? — прошептал Лукас.