Осенью 1911 г. в Севастополе производились испытания по постановке мин с понтона в присутствии комиссии от флота. Приказом командующего Черноморским флотом от 1 октября была назначена комиссия под председательством начальника дивизиона подводных лодок капитана 2-го ранга А.О. Гадда в составе шести офицеров, главным образом минеров и подводников. Кроме того, участие в работе комиссии принимали главный минер Севастопольского порта капитан 1-го ранга М.Б. Щиголев, и.д. флагманского минного офицера флота старший лейтенант В.Н. Борсук, старший лейтенант А.А. Андреев и М.П. Налетов.
Перед началом работы комиссия отметила два отступления от официальных документов. Во-первых, в пункте 18 'Технических условий', приложенных к контракту на постройку заградителя, было требование, чтобы проект мины и всех принадлежностей к ней представили до начала испытаний в МТК на заключение и одобрение, чего завод не сделал. Во-вторых, по статье 2-й контракта завод был обязан представить восемь мин, а представил только пять. Вполне естественно, что председатель комиссии обратился за разъяснением по этим вопросам в МТК и получил указание производить испытания, несмотря на эти отступления. Председатель комиссии также запросил МТК о командировании для участия в работе комиссии представителя Комитета, однако он к началу испытаний не прибыл. Капитал 2-го ранга Гадд только на третью телеграмму получил ответ из МТК: представитель Комитета прибудет и привезет с собой указания по испытаниям. Но представитель МТК, а им оказался капитан 2-го ранга Н.Н. Шрейбер, приехал в Севастополь лишь 28 октября, т.е. с опозданием на 20 дней, не привезя с собой никаких указаний от МТК.
Свою работу комиссия начала 8 октября с рассмотрения технических условий и чертежей мин и ознакомления с результатами постановок мин с понтона на р. Буг и на Северном рейде Севастополя, проводившихся автором проекта с участием наблюдающего за постройкой заградителя. После этого комиссия осмотрела понтон и образцы пяти мин, изготовленных для постановки с этого понтона. Затем была намечена программа испытаний, ибо из МТК она так и не поступила.
Понтон на плаву
Испытания производились 11, 13, 14, 20, 24 и 28 октября. При постановке мин с понтона на Северном рейде Севастополя мина с якорем гладко сходила с рельсов, якорь сейчас же погружался на дно, увлекая за собой мину, плававшую на поверхности воды в среднем около 8 с. Средняя глубина - 50 футов (15,2 м). После постановки одну из мин подняли на поверхность, и комиссия убедилась в исправном отрывании свинцового фляста сахарного предохранителя
Производились также испытания чувствительности запальных стаканов, а затем прочности корпуса якоря и мины и их герметичности. Последние испытания проводились в 3 милях от Херсонесского маяка. Якорь с миной был опущен с миноносца № 263 на глубину 300 футов (91,4 м). После подъема якоря с миной и осмотра их не было обнаружено никаких деформаций, а при вскрытии ни в мине, ни в якоре воды не обнаружено. Таким образом, пункт 6 'Технических условий' комиссия считала выполненным
В связи с прибытием в Севастополь капитана 2-го ранга Н.Н. Шрейбера 28 октября была произведена дополнительная постановка мин, причем Шрейбер сделал лишь небольшие замечания конструктивного характера. В его присутствии 4 ноября был составлен окончательный акт комиссии с приложением всех протоколов испытаний. В пункте 2-м акта комиссия отметила, что 'Постановка мин с понтона производилась удовлетворительно, причем сама постановка мин производилась в условиях, отвечающих требованиям контракта…', а в пункте 5-м: 'При опытах мина выполнила все задания контракта, почему она может быть принципиально одобрена'. В заключительной части акта было отмечено, что 'представленные якоря мин следует признать окончательно выработанными и требующими только незначительных улучшений…', а 'система постановки мин должна считаться достаточно выясненной и пригодной для минного заграждения'. В акте, наряду с этим, дан ряд рекомендаций для исправления замеченных недостатков в конструкции мин и якорей.
Двенадцатого ноября капитан 2-го ранга Шрейбер составил специальную записку, в которой возражал против целого ряда положений акта от 4 ноября. В частности, он утверждал, что 'аппарат для сбрасывания мин представлен в своей кормовой части в незаконченном виде' и что 'заявлением г. Налетова… комиссия была введена в заблуждение, будто испытания мин комиссией могут задержать выяснение вопросов, связанных с постройкой подводного заградителя', и т.д.
Пятнадцатого ноября комиссия собралась вновь, чтобы специально обсудить записку Н.Н. Шрейбера. В протоколе этого совещания было справедливо отмечено:
Далее отмечалось, что Шрейбер 'выразил желание, чтобы акт был составлен в том смысле, что мины в их настоящем виде не годны', но комиссия, обсудив этот вопрос, пришла к выводу:
Комиссия отвергла также утверждение Шрейбера о 'введении ее в заблуждение' М.П. Налетовым:
В конце протокола комиссия отметила:
Вряд ли стоит дальше разбирать 'возражений' капитана 2-го ранга Шрейбера против акта комиссии от 4 ноября: тенденциозность их и так видна. В своем рапорте на имя командующего Черноморским флотом от 18 ноября капитан 2-го ранга А.О. Гадд писал:
Комиссия отвергла эти по меньшей мере несправедливые (а точнее сказать, нечестные) домогательства Шрейбера, отметив, что подобные вопросы 'не входили в обязанность комиссии' и, таким образом, дала
