– Послушай, долгожитель, давай-ка уравняем наши шансы – ты оставляешь себе протез-закорючку, а мне отдашь фиговину с клювом, которая у тебя за поясом. Мы с тобою ровесники, Бультерьер, и мне довелось повидать всякого, однако этакую причудливую закорюку на палочке я вижу впервые и пользоваться ею, честное слово, не умею. Сам знаешь – работать незнакомым оружием хуже, чем остаться безоружным. У тебя будет преимущество, Ступин.

– Фиговина у меня на поясе называется «кама». Это сельскохозяйственный инструмент средневекового японского крестьянина, он, как показала практика, высокоэффективен в ближнем бою. Обычно мои духовные предки пользовались ничо-кама – «боевой двойкой». За поясом у меня о-кама, она подлиннее, ей в пару полагается ната-кама покороче. У меня вместо короткой камы – протез с лезвием.

– Спасибо за лекцию. Я так понимаю, что предложение принято – мне о-каму, у тебя протез ната-кама, и понеслась?

– Не-а. У тебя, хитрец, по-любому будет преимущество – ты будешь работать на поражение, мне же нельзя тебя кончать, если договоримся.

– Договоримся, Ступин! Обязательно! Хочешь, я еще раз поклянусь Аллахом?

– Нет. Хочу, чтобы ты поклялся халифом.

– Хм-м... Ты кое-чего узнал о моей вере... Что ж, будь по-твоему: КЛЯНУСЬ ИМЕНЕМ ХАЛИФА! И пусть я, раб ЕГО, попаду в царство мэридов, ифритов и шайтанов, если посмею нарушить сказанное мною СЛОВО!

– Как, блин, торжественно. Обалдеть! Со схожим рвением я, помнится, клялся только однажды, когда вступал в ряды юных пионеров. Салют! – Ступин направил пистолет в небо и нажал на спуск.

Ступин расстреливал свинцовое небо, разряжал пистолет, а маджнун благодарил святые небеса за ниспосланный ему дар к риторике. Получилось! Удалось развести калеку несчастного. Ступин по своей скрытой натуре – романтик наивный, как и все поголовно истинные буддисты. Последователи учения пытливого Шакьямуни даже боевые искусства придумывали, исходя из принципа воздаяния – сначала блок, потом удар В ОТВЕТ. Или на мастерском уровне: «начинать удар (бросок, подсечку) позже, заканчивать раньше», то есть опять же ОТВЕЧАТЬ, соблюдать СПРАВЕДЛИВОСТЬ в их понимании. Тем, кто верит в законы Кармы, придуманные принцем, который стал бомжом и загнулся, откушав по недогляду прихвостней ядовитых грибочков, не дано познать Истину: любое святотатство, любая ложь, все угодно богу, если конечная цель того стоит. Ассасины удостоены милости следовать Истине, оттого и преследуют их посланники шайтанов, слуги мэридов и почитатели богомерзких ифритов...

Ступин бросил, отшвырнул небрежно и, как показалось «одержимому Истиной», с некоторой брезгливостью разряженное огнестрельное оружие. Освободившейся рукой взялся за протез, занялся его отстегиванием. Казалось, что Ступин не обращает внимания на врага.

«Он меня провоцирует», – подумал маджнун, и его губы, скрытые под мягкой тканью капюшона, расплылись в самодовольной улыбке.

Протез с полумесяцем лезвия упал возле хромой ноги. Ступин неспешно вытащил из-за пояса-цепочки о-каму, вяло размахнулся и как бы нехотя метнул средневековый сельхозинвентарь в стопку струганых досок. Древко древнего оружия, с шипением рассекая воздух, закрутилось-завертелось со скоростью вертолетной лопасти. Миг, и лезвие пробило насквозь две верхние доски в стопке, застряло в третьей. Теперь фиг наспех вырвешь о-каму, не обломав стальной крючок лезвия, крепко застрявший в досках.

Хромой ниндзя щелкнул пальцами единственной руки и развязал узелок подпоясавшей его цепочки с грузилами. Цепь упала рядом с протезом. Бультерьер отступил к двери на чердак, не оборачиваясь, приоткрыл ее пяткой, отфутболил цепочку и протез в образовавшуюся щель и произнес весело:

– Нуте-с?.. Давай, маджнун-моджахед! Поглядим, чья возьмет.

– Инвалидам положено во всем уступать. Давай, ты начинай, хромоножка безрукая.

– Хамишь?

– Ага. Что, юродивый? Слабо напасть первому?

– Отчего же? Раз ты так пылко просишь, изволь – нападу первым.

– Давай тогда, не тяни, пенсионер.

– Спешишь разочароваться в собственных силах?

– Ошибочка в окончании ключевого слова – спешу разочаровАТЬ!

– Меня?

– Тебя, урод.

– Ну-ну... Блин! Собачимся, как мальчишки на переменке! Пререкаемся, как... Надоело!

Маджнун ожидал, что ниндзя сократит прыжком разделяющее их расстояние, но не ожидал, что таким, – Ступин подпрыгнул на месте, прыгнул высоко вверх, строго вверх, поджимая колени, разводя руки в стороны. Его корпус качнулся чуточку вперед, и ноги-поршни выпрямились, стопы ударились о дверь позади прыгуна. Удар-толчок изменил вертикальную траекторию взлета и задал ниндзя с руками-крыльями мощное ускорение. И как будто крылатая ракета стартовала, перенацелившись на врага.

«Одержимый» прыгнул навстречу серой ракете. «Одержимый» крутанул сальто, повторяя кульбит, который стоил жизни арбалетчику. Выучка гарантировала точное попадание пятками, образно выражаясь, по «боеголовке» серой ракеты, но помешали руки-крылья противника.

Будто бы напрочь лишенные каркасов-скелетов, два сгустка плоти, задрапированные в мешковатые ткани, схлестнулись в воздухе. Верхние конечности ниндзя сбили с директрисы атаки нижние конечности ассасина, вытянутое тело Ступина сгруппировалось, стукнулось о вытягивающееся тело маджнуна. Падающего, сбитого ассасина закрутило винтом, заданный ниндзя импульс при воздушном столкновении должен был повлечь падение плашмя с весьма плачевными последствиями. Однако маджнун изловчился и за какую-то жалкую сотую долю секунды успел сжаться клубком и откатился мягко к дверям на чердак, где подскочил мячиком, встал лицом к противнику, целый и невредимый.

Ступин стоял напротив, возле мешков с мусором. Они схлестнулись в воздухе, «обменялись любезностями» и в результате лишь поменялись местами.

– Неплохо для инвалида, – съязвил «одержимый», делая шаг навстречу противнику.

– Умеешь падать, ха, падаль, – усмехнулся ниндзя, шагнув к врагу.

– Умею, – кивнул маджнун и упал ничком, оттолкнувшись пальцами ног, вытянув руки.

«Одержимый» нырнул вперед, покатился калачиком. Баснословно быстрый, он закатился под ноги ниндзя. Неуловимым для глаза молниеносным движением кулак колобка протаранил... увы, воздух.

Спасая пах от разящего снизу удара, Ступин перепрыгнул враждебный колобок, в свою очередь выполнив нырок с последующим перекатом.

Оба синхронно вскочили на ноги и одновременно повернулись недруг к недругу. Они снова на исходных позициях – Ступин в шаге от чердачной двери, маджнун топчет ногой кучу опилок.

– Запыхались, Семен Андреич?

– Есть немного. Годы, знаешь ли... Да и ты, вижу, уже не как огурчик.

Маджнун широко шагнул, в ногу с ним шагнул и Ступин. Расстояние между спарринг-партнерами сократилось на пару с лишним метров.

– Отдохнем? – предложил маджнун, приближаясь к противнику еще на шаг. – Поиграем в ладушки?

– О’кей, – согласился Ступин, поворачиваясь к одержимому левым боком. – Только, извини, у меня «ладушка» всего одна.

Расставляя ноги пошире, Ступин сильно согнул колени, вытянул вперед по направлению к партнеру левую руку с открытой ладонью, правую, калечную руку ниндзя убрал за спину.

– Я умею не только падать, но и быть благородным, – солгал ассасин, копируя стойку ниндзя.

Встав боком, партнер к партнеру, враг к врагу, низко присев на широко расставленных ногах, пружиня согнутыми под прямым углом коленями, вытягивая навстречу противник противнику ниндзя левую, а маджнун правую руки, враги сближались за счет мелких и частых передвижений стоп – смещение пяток, фиксация, смещение носков, зафиксировались, и снова шаркают пятки, и опять перемещаются носки. Два фехтовальщика с ладонями вместо рапир.

– Я сгораю от нетерпения, предвкушая интереснейшую игру, – высказался одержимый, сгибая локоть руки-рапиры.

– Я остужу твой пыл, – пообещал Ступин, согнув в локте здоровую руку.

Их запястья встретились. Разогни локоть, вытяни руку, и достанешь до головы партнера по опасным