написать такое: «Избранное поэта О-ва, / где сто двадцать строчек Блока». Он и сам поступал и поступает точно так же ему ли не знать, что на этом зиждется вся мировая культура. Кто теперь помнит, что выражение «гений чудной красоты» принадлежит Жуковскому?
Кто-то из великих (Мольер?) по этому поводу сказал так: «Я беру свое там, где его нахожу».
Вот и эта заметка, хотя и составлена по большей мере из цитат, надерганных из двух романов Мартина Эмиса, начинает жить самостоятельно, обретает собственное су шествование.
А плагиат, как говорил герой Д. М. Томаса, — это совсем другое.
Конечно, это только ради красного словца сказано — «терзания». Терзания — это когда переводишь автора, который тебе неинтересен, к которому ты решительно равнодушен, возможно даже, он тебе, неприятен, и тогда ты чувствуешь себя так, словно бредешь по болоту, пробираешься сквозь зловонную трясину. Здесь — иное. Здесь ты кажешься себе горовосходителем, пытающимся достигнуть желанной и прекрасной вершины, сияющей девственными снегами; вершины, на которой никто еще не бывал…
Разумеется, в кратких заметках невозможно рассказать, как шла работа над переводом — для этого потребовалась бы книга, вдвое превосходящая по объему сам роман. Я ограничусь лишь несколькими отдельными замечаниями.
Собственно, стиль Эмиса — это, по выражению поэтессы Нины Искренко, настоящая полистилистика. Он с легкостью переходит от одного языкового пласта к другому, от самого вульгарного к самому возвышенному, но при этом остается в рамках гармоничного целого. Здесь можно упомянуть теорию Бориса Успенского о «точках зрения» — корневом понятии в поэтике композиции.
Было непросто, но выручал опыт А. Гузмана, переведшего роман «Деньги». Имелся замечательный ориентир. Разумеется, Джон Сам, автор «записки самоубийцы», мало похож на повествователя «Полей», который, как говорится, «пишет книгу о книге, которую он пишет и которая пишет его» — точнее сказать, убивает. Однако лексика Джона весьма сходна с лексикой завсегдатаев «Черного креста», а строй предложений и в «Деньгах», и в «Полях», естественно, всегда остается эмисовским.
В теории художественного перевода существуют такие термины, как отсебятина и компенсация. Забавно: ведь отсебятину можно только гнать, а вот к компенсации прибегать. Но, к сожалению, точной грани между этими разностилевыми понятиями никто из ученых до сих пор не определил.
Эмис, к примеру, часто прибегает к аллитерациям, к игре словами.
Скажем,
Другой пример: игра со словом
'Bombfire night', said the driver, listlessly.
— Ночь Костров, а? Да скорее уж Ночь Ослов, — апатично сказал водитель.
Что это — компенсация или отсебятина? Во втором случае, к сожалению, произошла неизбежная потеря игры: ведь из предыдущего текста нам известно, что именно на эту ночь назначены ядерные удары по Лондону и Варшаве, а следовательно, грядет наконец светопреставление (хотя, конечно, можно оправдаться тем, что под Ослами можно разуметь тех, кто это идиотство затеял).
Мартин Эмис, будучи писателем универсальным, то есть и трагиком, и лириком, и сатириком- юмористом, часто дает своим героям имена и фамилии, выражающие основные их черты, порой с комично-противоположным значением (как, например, называют Малышами самых высоких баскетболистов).
Выше уже говорилось о значении имени Николь Сикс, оно вполне понятно. Но присутствует в нем, конечно, и тема секса. На это автор счел необходимым указать непосредственно в тексте. Когда Николь впервые оказывается в «Черном кресте» и называет себя, то
Кит не мог поверить своим ушам, не мог поверить своей удаче.
— Секс!
— С-и-кс. Моя фамилия — Сикс.
Прозрачно и значение имени Шеридана Сика: больной умник, не задумывающийся о том, к каким последствиям могут привести его исследования.
Что до Гая Клинча, то тут тоже не надо быть особо догадливым: клинч в боксе — момент неподвижности, отсутствия борьбы, и в отношении Гая здесь имеется в виду его нежизнеспособность. Переименовывать его необходимости не было. Жену его зовут Хоуп(
Кит Талант назван так Эмисом в двояком смысле: и в ироничном, и в знак того, что его маленькая дочь Ким сможет оправдать свою фамилию в буквальном смысле.
Примечательно, что добродетельный, но ни к чему не способный Гай вознагражден чудовищным сыном Мар мадюком, а мошенник Кит — дочерью, которую повество ватель назвал истинным ангелом. Ким появилась на свеч во искупление грехов своего отца; она — агнец. Что до Мар мадюка, то он воплощает в себе черты всех зверей, упоми наемых в Откровении.
Вера, по-английски
Самого повествователя зовут Самсон Янг, то есть молодой Самсон, пожертвовавший собой, чтобы поразить блудницу, восседающую на звере. Такого сюжета в Библии нет, но Эмис и не собирался напрямую воссоздавать библейских героев — я уже говорил, что все мифические соответствия у него перемешаны, это лишь отдаленные намеки на них. Его сюжет — это Черный Крест, на котором по разному распяты сразу четверо, за что и отведена от мира угроза полного уничтожения, светопреставления.
Еще одно имя — Велл О'Сипед. В оригинале — это
