— Пойдем, Марта, отдыхать, мне не нравятся твои придирки к нашему другу.

— О, месье, — вскричала девушка, складывая руки и делая невинную физиономию, — простите меня! Я больше не буду этого делать.

И она быстро убежала.

— Что за прелесть, я просто влюблен в нее! — прошептал охотник, следя взглядом за прыгающей, как молодой козленок, девушкой.

Дамы ушли в свою «комнату».

Шарль остался один, зорко следя за вверенным ему сокровищем.

Около шести часов Бесследный и Тареа с большинством своих воинов вернулись к Шарлю, оставив остальных в засаде для наблюдений в лесу.

Индейцы казались озабоченными.

Сурикэ, хотя и не показал вида, но заметил это с первого же взгляда, брошенного на товарищей.

В шесть часов пообедали точно так же, как завтракали утром.

Когда вожди съели по маленькому кусочку поданного обеда (во время походов краснокожие едят крайне мало, настолько, чтобы поддержать свои силы), вождь племени гуронов с важностью, к которой он всегда прибегал в серьезных случаях, обратился к Сурикэ:

— Не желает ли Сурикэ выкурить трубку мира на совете с его другом Тареа.

— Я буду курить калюмэ на совете с моими братьями Тареа и Бесследным, — отвечал охотник, кланяясь.

— Хорошо, — сказал вождь, — трех будет достаточно, есть серьезные открытия.

Все трое уселись поджавши ноги вокруг огня; Тареа знаком дал понять воинам, что будет обсуждаться серьезный вопрос, и никто не должен подходить близко, Шарль Лебо то же самое дал заметить своему другу Мишелю Белюмеру.

Дам уже не было: они тотчас же после обеда удалились к себе.

Передавая из рук в руки калюмэ, вождь гуронов и Бесследный рассказали в коротких словах о сделанных открытиях.

Дело было так.

Бесследный, делая объезд, наткнулся на следы, которые никто другой, менее опытный, никогда бы не заметил; пройдя довольно большое пространство по этим следам и внимательно изучив их, он вернулся к вождю гуронов и привел его к тому месту, откуда они начинались.

Следы эти шли от самого берега; краснокожие переехали на четырех больших пирогах; в каждой из них могло поместиться более десяти человек; не было никакого сомнения, что это индейцы шли с целью воевать с вождями; удивляла только многочисленность отряда, потому что, по их расчету, в нем было не менее 40 или 50 человек, направлявшихся от Канады к границам Луизианы; Бесследный в числе индейских следов видел ясные отпечатки ног Нигамона, с которым он и Тареа имели уже раз столкновение в окрестностях Бельвю.

Это открытие было очень серьезно, но, к счастью, прибывшие индейцы шли по одному направлению с гуронами и не подозревали даже, что их следы открыты.

Сурикэ озабоченно покачал головой.

— Эти люди должны умереть, — проговорил он, — от этого зависит безопасность дам, которых мы конвоируем.

— Мы с вождем об этом уже думали, но как сосчитать? Число их почти одинаково с нашим войском, с ними нет женщин, а главное, их вождь сильный и искусный, нам будет трудно с ними бороться.

— Может быть, дайте мне обдумать, завтра я найду средство.

— Хорошо, — сказал вождь. — Тареа подождет. Сурикэ умен, все знает и найдет средство.

— До завтра, — сказал канадец, — на ночь усильте караул.

— А пироги их? — спросил Шарль.

— Они, собаки, спрятали, мы не могли к ним подойти, может быть, они понадобятся нам?

— Совершенно верно! До завтра.

Через полчаса дамы были уже в пироге, которая поплыла дальше.

На следующее утро пирога причалила к берегу в то же время, как накануне, и так же благополучно; высадка на берег производилась таким же образом, как в первый раз, с той только разницей, что дамы провели день не в дупле дерева, а в прелестном гроте, которых так много в этой стране.

Они были очень довольны этим неожиданно открытым помещением, которое в сравнении с предыдущим, казалось дворцом.

Расположившись очень удобно в пещере, дамы целый день не выходили из нее.

Вожди по-прежнему продолжали бдительно охранять занятую местность.

Бесследный опять открыл следы, но они оказались не страшны, напротив, Шарль Лебо был в восторге, узнав, кому они принадлежат.

Это были следы Мрачного Взгляда, которого Шарль Лебо ожидал в крепости Дюкен, но который не приехал, потому что следил за партией ирокезов, выслеженной Бесследным; партию эту ему непременно хотелось настичь, потому что, судя по следам, в ней должен был быть белый.

Следы бледнолицего так резко отличались от следов краснокожих, что пионер ни на минуту не сомневался в своем предположении.

Мрачный Взгляд вел с собой двадцать смелых и опытных охотников из Канады, которые могли в случае надобности оказать большую помощь, особенно при столкновении с индейцами, что было неизбежно.

Кроме войска, Мрачный Взгляд привез большой запас новостей.

Он сообщил, что главнокомандующий французской армией, собрав все силы, направился к крепости Вильям Генри, которую он намеревался атаковать и взять окончательно. Экспедиция барона Диеско потерпела полное фиаско; Монкальм льстил себе надеждой, что ему удастся вознаградить своего предшественника.

Англичане, в свою очередь, во многих пунктах атакуют французов, словом, все данные были за то, что война будет жестокая.

Тареа тотчас же приказал одному индейскому охотнику пробраться к пироге, везущей багаж, и предупредить ее о соседстве ирокезов; пирога была немедленно спрятана; врагам был предоставлен совершенно свободный проезд; в этом отношении все шло как нельзя лучше.

Ирокезы проехали около самой спрятанной пироги, чуть не задевая ее бортов и не подозревая, что они делают такую ужасную ошибку. Нигамон, несмотря на всю свою проницательность, никак не предполагал, чтобы при начавшейся уже войне французы могли так далеко зайти от Канады.

Шарль Лебо был в восторге от приезда Мрачного Взгляда, потому что его присутствие давало полную уверенность в успехе путешествия.

Собравшиеся четыре вождя имели продолжительный совет, на котором составили хотя и очень смелый план действий, но который, при точном исполнении, должен иметь верный успех.

План этот состоял в следующем.

Мрачный Взгляд, никому не показываясь, пойдет стороной со своими канадцами, а более ловкие пионеры отправятся по следам ирокезов и будут наблюдать за каждым их движением, стараясь оставаться сами незамеченными.

В течение нескольких дней спокойное однообразие путешествия ничем не нарушалось, несмотря на то что выполнение его в эту эпоху постоянных всеобщих волнений представляло большие опасности.

Четыре дня уже пироги плыли по Миссури, еще несколько дней, и они выйдут в Мешакобе, известную под именем Миссисипи, данным французами.

Однажды утром Шарль Лебо, Тареа, Бесследный, Мишель Белюмер и Мрачный Взгляд составили тайный совет.

Рассуждения были очень продолжительны и оживленны, но, как и всегда бывает в подобных случаях, мнение Сурикэ имело больше всех значения и было всеми принято.

По окончании совета Сурикэ велел втащить пирогу на землю, а сам отправился к дамам, для которых была устроена палатка в несколько отделений.