— Дай вам Бог! Но посмотрите, луна быстро заходит, сейчас настанет совершенная темнота!

— Ничего не значит! Я вижу не только глазами, но и сердцем, а для него мрака не существует. Пепе, подай факел!

Они вышли. Дон Торрибио нагнулся к земле и несколько минут внимательно разглядывал следы, оставшиеся после Наранхи и его лошади.

— Прекрасно, — сказал он, поднимаясь. — Теперь, будь он хоть в самой пропасти, я найду его; я видел достаточно.

Охотники и индейцы, опытные в подобных делах, следили с трогательным восторгом за молодым человеком. Твердая Рука высказал громко то, что все думали про себя:

— Неужели Вы надеетесь, снявши эти следы, невзирая на темноту, не сбиться с пути?

— Я уверен в себе; для меня это пустая забава!

— Но это превосходит всякое вероятие, человеческие способности не могут дойти до такого совершенства!

— Для нас с Пепе это дело привычное! Не правда ли, Пепе?

— О! Это совсем не трудно!

— Ну, так отправляйтесь с Богом! — сказал Твердая Рука.

— Благодарю, скоро мы вернемся обратно!

— Одни? — спросил Кастор.

— Нет, с теми, кого едем отыскивать!

— Если вы исполните это, — воскликнул Кастор, — то я признаю, что наши искатели следов перед вами — ослы.

— И будете неправы, — рассмеялся дон Торрибио, — у нас только своя систему; и она хороша!

— Может быть! — проговорил охотник.

Дон Торрибио, дон Руис и Пепе Ортис вскочили на лошадей и скоро исчезли, предоставив охотникам комментировать на свободе их рискованное предприятие.

Всадники мчались с головокружительной быстротой, делая всевозможные зигзаги, повертывая в разные стороны; временами можно было даже подумать, что они возвращаются назад, хотя они все удалялись и удалялись от товарищей, беспрекословно подчиняясь кратким указаниям дона Торрибио, дававшего их ежеминутно, отрывистым голосом приказания:

— Направо! Налево! Здесь! Там! Прыгайте через ров! сквозь кусты! Вокруг этих деревьев!

Иногда, не замедляя езды, молодой человек нагибался со своего седла почти до самой земли, вглядываясь в нее, потом разом выпрямлялся со сжатыми губами и загадочной улыбкой.

Лошади скакали в облаке пыли. Вдруг дон Торрибио крикнул:

— Стойте!

Все остановились, как вкопанные.

— На землю; теперь мы пойдем пешком!

Их отчаянная езда длилась три четверти часа. Сойдя на землю, всадники осмотрелись, чтобы уяснить себе, куда они попали. Место это было дико и грандиозно; налево, серебряной полосой протекал Рио- Салинас, берега которой были покрыты низкими хлопчатниками и мастиковыми кустарниками; перед ними подымался хаос скал, нагроможденных одна на другую и образующих самые затейливые очертания. Направо чернел громадный девственный лес. Сзади, если бы, луна продолжала светить, можно было бы разглядел развалины вымершего города и дворец Монтесумы на расстоянии трех миль.

Но охотники проехали вдвое больше, вследствие всевозможных поворотов и бесконечных крюков, придерживаясь следов, которые самбо намеренно запутал.

— Пепе, — сказал дон Торрибио, — спрячь лошадей в кусты!

— Мы приближаемся? — полюбопытствовал дон Руис.

— Меньше чем через четверть часа дойдем! Подождите меня здесь минутку! — И молодой человек углубился в темноту, в которой вскоре скрылся.

— Где дон Торрибио? — осведомился Пепе Ортис, возвратившись.

— Он, кажется, считает, что мы у цели, он исчез в скалах, но я сильно сомневаюсь, чтобы он на этот раз нашел что-либо! — проговорил дон Руис.

— Отчего же? Хотя след и запутан, но его все время было видно!

— Я очень рад, если это так! Но, признаюсь, положительно ничего не мог различить во время этой езды, походившей скорее на вихрь, чем на правильное расследование.

— Дон Торрибио говорил вам, что у нас особенный способ искания следов.

— Caray! Я и сам вижу! Во всяком случае, что бы ни случилось, я счастлив, что был свидетелем такого своеобразного зрелища. Вы можете ошибиться, но все же вы опасные Искатели следов.

— За мной! — сказал дон Торрибио, вдруг показавшись. — Я нашел. Место замечательно хорошо выбрано; негодяй мог бы спокойно прожить там лет двадцать, если бы мы не напали на его следы.

— Это близко отсюда?

— В нескольких шагах всего! Главное, молчите! Туда должны вести две дороги, нам надо спешить, приходится взять кратчайший путь, хотя он очень опасен, предупреждаю вас. Нужны хладнокровие и твердая поступь. Идите!

Они последовали за ним гуськом. Дон Торрибио направился к скалам, карабкаясь за них и делая тысячу поворотов. Через пять минут смельчаки очутились на краю широкой расщелины, необыкновенной глубины, из которой глухо раздавался шум невидимых вод; густой мрак царил над этим своего рода колодцем, стены которого были почти отвесны.

— Здесь, — сказал дон Торрибио шепотом, — нам надо спуститься приблизительно на тридцать пять фунтов. Будьте решительны и ступайте тверже, падение повлечет за собой страшную смерть!

— Точно дорога, ведущая в рай, — пошутил дон Руис, — не сорваться бы нам! Все же попробуем!

— Постойте, дайте сюда ваши лассо; благодаря им мы легко спустимся.

Он взял лассо, крепко перекрутил их, потом зацепил за скалы, оставив концы висячими.

— Я спущусь первый, — сказал дон Торрибио, — а ты, Пепе, последний!

— Не легче ли мне спуститься первым?

— Нет! — властно сказал юноша. Пепе молча опустил голову.

Дон Торрибио обхватил оба конца веревки, лег на землю и затем начал осторожно спускаться в пропасть, стараясь упираться ногами о все выступы скалы, встречающиеся на его пути.

Вскоре веревка зашаталась из стороны в стороны.

— Он остановился, — сказал дон Руис, — теперь моя очередь!

В пять минут все трое очутились на довольно широкой площадке, в пропасти, на глубине сорока футов; тут был такой мрак, что в двух шагах ничего не было видно.

Дон Торрибио потянул к себе веревки, распустил их и возвратил спутникам.

— Caray, — весело сказал дон Руис, — теперь вы нам совсем отрезали отступление, милый друг!

— Это чтобы заставить вас одержать победу; потом мы возвратимся по другой дороге.

— Ну, это, я думаю, будет не так-то легко. А теперь что мы станем делать? Не застрянем же мы здесь, как чайки во время грозы. Или мы еще будем спускаться?

— Нет! Слушайте: нам осталось самое опасное; то, что мы сделали до сих пор, пустяки, — в сравнении с тем, что нам предстоит.

— Гм! Вы находите? Но все равно, продолжайте, дорогой друг!

— Тут растет лиственница, которая кажется пустила глубокие и крепкие корни в щели этих камней. Посмотрите как она согнута: она достает почти до противоположного края расщелины, от которого отделена не более чем на три или четыре фута. Напротив, с той стороны, открывается вход в пещеру; для этого нам надо добраться до конца дерева, ухватиться за одну из ветвей его, чтобы не потерять равновесия, и затем изо всей силы прыгнуть как можно дальше; только надо скакать прямо вперед; а то — вы понимаете…

— Еще бы! Да, я один не решился бы на такую прогулку. Если бы было еще светло!

— Я уже пробовал попасть туда и вернулся, чтобы доставить вам удовольствие сопровождать меня до конца.

— Покорно благодарю! Ну что ж, попробуем и мы: прыгать так прыгать!

— Вот это я понимаю! Ну, с Богом!