– Ладно, пойдем. – Эмили отпустила меня и быстро пошла вперед по тропинке.

– Слушай, мне кажется, мы здесь уже были.

Я огляделся по сторонам. Ну да. Мы точно были здесь раньше. Вот и наши следы на песчаной почве – следы, ведущие в противоположном направлении. Настроение у меня сразу улучшилось. Я побежал следом за Эмили. Не так быстро, конечно, как раньше. Но все равно…

Минут через десять впереди показался наш задний двор.

– Ура! – радостно завопил я. – Мы дома!

Мы с Эмили прибавили шагу.

Мама с папой возились на заднем дворе: расставляли садовую мебель. Папа как раз прилаживал зонтик от солнца посередине круглого пластикового стола. Мама протирала кресла, брызгая на них водой.

– А, привет, – улыбнулся нам папа. – Пришли, наконец. А то мы с мамой уже волновались.

– Мы думали, вы заблудились, – сказала мама.

– А мы заблудились, – выдохнул я.

Мама уставилась на меня:

– Что?!

– За нами гнался какой-то дядька, – принялась объяснять Эмили. – Такой странный… с длинными белыми волосами.

– Он живет в хижине. На болотах, – добавил я и повалился без сил в ближайшее пластиковое кресло. Оно было мокрым, но мне было уже все равно.

– Кто там за вами гнался? – встревожился папа. Потом помолчал и добавил: – В городе мне говорили, что на болотах живет какой-то отшельник.

– Наверное, это был он. И он гнался за нами, – повторила Эмили. Обычно бледная, сейчас она была вся красная. Хвост у нее растрепался, и длинные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. – Это было так страшно.

– Мне про него рассказал один парень из хозяйственного магазина. – Папа задумчиво почесал подбородок. – Сказал, что этот отшельник немного странный, но мирный и безобидный. Никто не знает, как его зовут.

– Ничего себе безобидный! – воскликнула Эмили. – А тогда почему он за нами гнался?!

Папа пожал плечами:

– Я сам про него ничего не знаю. Повторяю, что мне рассказали. Он почти всю жизнь прожил на болотах. Совсем один. И даже в городе ни разу не появлялся.

Мама поставила на стол свою брызгалку, из которой поливала кресла. Подошла к Эмили и приобняла ее за плечи. Когда они стояли вот так, рядом, в ярком солнечном свете казалось, что это не мама с дочкой, а две сестры. Обе стройные и высокие, с длинными и прямыми светлыми волосами. Эмили у нас пошла в маму, а я – в отца. У меня волнистые каштановые волосы и темные глаза. В точности, как у папы. Я невысокий и крепко сбитый. Опять же, как папа.

– Может быть, им не стоит ходить на болота одним? – Мама задумчиво прикусила губу и принялась собирать растрепавшиеся волосы Эмили обратно в хвост.

– Мне все говорили, что этот отшельник – человек мирный и безобидный, – отозвался папа. Он все еще сражался с зонтиком, который никак не хотел входить в бетонную подставку. Каждый раз, когда папа его наклонял, конец шеста проходил мимо дырки.

– Папа, держись. Я тебе помогу. – Я забрался под стол и направил шест туда, куда нужно.

– Да я в жизни теперь не пойду на болото, – решительно заявила Эмили. Она приобняла себя руками за плечи и принялась отчаянно чесаться. – Там воздух такой… у меня все чешется. Теперь буду чесаться до старости.

– Но там интересно, – с жаром выпалил я. Теперь, когда мы благополучно вернулись домой, я напрочь забыл о всех страхах, которые пережил на болотах. – Мы там видели много всего. Торфяное болото и мангровые деревья…

– Я же тебе говорил, что там есть на что посмотреть, – заметил папа.

– Есть на что посмотреть! – простонала Эмили» страдальчески закатив глаза. – Вы как хотите, а я иду в душ. Может быть, если я час, простою под водой, перестану чесаться.

Она решительно направилась к дому. Мама смотрела ей вслед, качая головой.

– Для Эмили это будет непростой год, – пробормотала она.

Папа вытер грязные руки о джинсы и повернулся ко мне:

– Пойдем, Грэди, покормим оленей.

За ужином мы только и говорили что о болотах. Папа рассказывал нам о том, как он выслеживал и ловил болотных оленей, необходимых ему для научного эксперимента, ради которого мы переехали во Флориду.

Папа вместе со своими помощниками излазил все джунгли Южной Америки, У них были специальные ружья, которые стреляли ампулами со снотворным. Оленей сначала усыпляли, а потом отвозили на базу на вертолетах Иногда олени просыпались в полете и начинали буянить. Летать им явно не нравилось.

– Эти болота, куда вы сегодня ходили… знаете, как они называются? – спросил папа, накручивая на вилку спагетти. – Топи Красного жара. Так мне сказали в городе.

– А почему они так называются? – спросила Эмили. – Потому что там очень жарко?