1670 г. в декабре царицы Марьи Ильичны чину сын боярской Никифор Скорятин бил челом на жену свою Пелагею, а в челобитной его написано: жалоба, государь, мне на поругательницу на жену свою Пелагею: во 176 г. кусала она, жена моя, тело мое на плечах зубом, и щипками на руках тело мое щипала и бороду драла; и я холоп твой бил челом тебе, в. государю, в Приказе Мастерские Палаты и подал челобитную окольн. Васил. Мих. Еропкину. И против моего челобитья меня холопа твоего дьяк Иван Взимков в Приказе Маст. Пал. поругательство жены моей и зубного яденья на теле моем досматривал, и в том ее поругательстве жене никакого указу не учинено. И в 178 г. она жена моя Пелагея, хотя меня холопа твоего топором срубить, и я от ее топорового сеченья руками укрывался и посекла у меня правую руку по запясью и я от того ее топорового посечения с дворишка своего чють жив ушел и бил челом в Приказ Маст. Пал. стольнику Федору Пракофьев. Соковнину; и стольн. Ф. И. Соковнин приказал посеченую мою рану записать; и от той посеченой моей руки я во веки увечен. Да и впредь она жена моя хвалитца на меня всяким дурным смертоубивством и по твоему государеву указу посажена она поругательница жена моя за приставы; и она, сидя за приставы, хвалитца на меня и ныне всяким дурном смертным убивством. Милосердый государь! пожалуй меня, вели в таком поругательстве и в похвальбе ее жене моей свой царской указ учинить и меня с нею розвесть, чтоб мне от нее жены своей впредь напрасною смертью не умереть. Помета: 179 дек. 19 велеть противо челобитья на патриархов двор послать память и с памятью отослать Микифора Скорятина и с женою его с Полагеею. (Посланы с указом: учинить по правилом св. апостол и св. отец, чего доведетца).

1671 г. августа в 13 день по указу (в. государя царя) и в. к. Алексея Мих. (титул) государыни царицы и в. к. Наталии Кириловны комнатная бабка Марфа Тимофеева роспрашивана накрепко, а сказала: в нынешнем де во 179 г. августа 11 дня, пришла она к мыленке государыни царицы и перед мылеыкою де ходила и стряпала дохтур Литовка и принесла перед мыленкою на серебряном блюде грибы, и поставила на том же серебряном блюде. А ей-де Марфе до того времени грибов печоных велми хотелось есть. И она де украла перед мыленкою в сенях из стола соли из сковородки, из которой про государыню царицу в кушанье вынимает дохтур. И она де, из той соли взяла в горсть тайно… к грибам и хотела с того серебряного блюда, которые принесены в стряпню про государыню царицу, украсть гриб и тою краденою солью тот краденый гриб осолить и испечь тут же в печи, где стряпают кушанье про государыню царицу. И в то де время увидела дохтуриха, что она соль украла, стала ее в сенях спрашивать, что у ней в горсти? и она де Марфа сказала ей, дохтурихе, что у ней в горсти ничего нет. И от той дохтурихи пошла в мыленку для того, чтоб ей соль высыпать на землю, чтоб ее не увидели. И как де она вошла в мыленку и увидела, что в мыленке сидит Анна Леонтьевна, испужалась ее, и тое соль подле ушата в мыленке у дверей из руки высыпала на землю. А в то-де время варили шти про государыню царицу. И высыпав соль, пошла тотчас назад из мыленки, и дохтуриха де ее спросила, что она носила в мыленку? И она сказала, что ничего не носила. И пошла от мыленки к портомойне. И у портомойни де варила грибы государыни царевны и в. к. Евдокеи Алексеевны комнатная ж Офросинья. И она де, Марфа, взяла гриб и испекши съела, для того, что ей безмерно хотелось в то время грибов есть. И после де того, на другой день в субботу в обед, пришли в казенную Матрена Бюхина и Марина Киникина. И сказала ей, Марфе, Марина, что де про ее Марфино дело государыне царице известно. И она де учала бить челом Матрене Блохине, чтоб ее заступила. И Матрена де на нее закричала и велела ей Марфе, ехать к Москве. И она де и поехала.

А нынешнего де августа 13 числа была она у обедни у себя в приходе, в Хамовниках у церкви Николая Чудотворца, и идучи де от обедни, сошлась с соседкою своею государыня царевны и в. к. Софии Алексеевны с постельницею с Марфою Кузминой и говорила ей со слезами, что она без хитрости впала в беду. И Марфа де спрашивала ее, в какую беду? И она де ей рассказала, как она соль украла и как хотела гриб украсть и испужався Анны Леонтьевны, тое соль высыпала на землю в мыленке подле кади и чтоб она, Марфа, где ей мочью заступила. И Марфа де ей сказала, чтоб она уповала на Бога и на их государскую милость, и на безхитростные вины их государское милостивое рассмотренье. И пошла де она, Марфа, к себе на двор, потому что она живет в Хамовной слободе, и муж у ней был тое слободы тяглец, а сын и ныне живет в той слободе, а торгует в серебряном ряду. А родом де отец ее был сын боярской Карташовых, а которого городу того не упомнит. А сестра ей родная в Верху у государыни Царицы в портомоях, а муж у ней был стретенские сотни тяглец, Гришкою звали. А иных никого в Верховом чину и в государеве дворе сродников у ней нет.

Да она ж сказала, что хотела она бить челом в. государю, чтоб в. государь пожаловал велел ее отпустить в монастырь, что она в разуме проста, а ныне де стало не попрежнему жестоко, никто де ни о чем доложить не смеет, разве де одна Матрена Блохина доложит о каком деле доведетца. А она де Марфа никуды в домы не вхожа и в деревнях у ней никого нигде сродников нет. А что де она соли украла и гриб хотела украсть, и как ее спрашивали, что она в горсти несет и она запиралась, и то де все учинила она без хитрости, для того, что де ей и наперед сего грибы дохтуриха давывала, и она де в мыленке пекала. А она де Марфа, про государыню царицу делает всегда кислые шти, а хитрости никакие за нею нет и не было, работает им, государем, лет с тринадцать.

И для подлинного розыску допрашивана государыни царевны и в. к. Софии Алексевны постельница Марфа Кузмина, что ей нынешняго числа говорила бабка Марфа? И постельница Марфа сказала против роспросу комнатные бабки Марфы: а родом она сказалась Вяземка, посацкого человека жена и родители все у ней и ныне в Вязме на посаде, а иных никого родителей нигде нет.

И бабка Марфа подымана на дыбу и висела, а сказала прежния свои речи. Она ж и к огню приношена и всячески стращена, а говорила тож, что и в роспросе сказала. И после роспросу Марфа Кузмина свобожена, а Марфа Тимофеева посажена на Житном дворе в приказной избе за караул [225].

1673 г. апреля 10, в Приказе мастерские палаты, по случаю внезапной смерти одного из царицыных детей боярских следовавших в проводах за боярынею, произведен был распрос, отчего ему смерть приключилась? Тогда царицына чину сын боярский Иван Тавлеев в роспросе сказал: апреля в 6 день ходили они, дети боярские, восемь человек с дворца на двор к окольничему к Ивану Михайловичу Милославскому, провожали боярыню Оксинью Мертвого да девку боярычню; а детей боярских было: Иван Кутузов, Илья Парской, Истома Брянцов, Иван Левашов, Григорий Мелехов, Яков Степанов да умерший — Федор Аменев. И тот Федор с дворца шел за колымагою пьян, да и у Ивана Михаиловича пил вино двойное, и пиво и мед. И с двора окольничаго Ив. Мих. Милославского за тою колымагою пошли все; а как он Федор от колымаги отстал и кто его бил ли и как ему смерть случилась, того Иван Тавлеев не ведает, потому что все дети боярские были пьяни. — Иван Кутузов сказал теж речи, Истома Брянцев сказал теж речи, Яков Степанов сказал теж речи. А в том де они все шлютца на боярыню Оксинью Мертвого и на девку боярычню и на постельниц, которые за боярынею были, как они с двора окольн. И. М. Милославского подле той колымаги шли до самого дворца, а от колымаги ни на час не отставывали и ни с кем не бранивались. А приехала де та боярыня на дворец и они за нею пришли в четвертом часу ночи и проводя боярыню, пошли все семь человек в Кисловку вместе, а про него Федора чаели, что он отстав, пошол домовь. После того осматривали умершего сына боярского Федора Аменина, а по осмотру половина лба и нос весь замерло багрово и на спине да на левом локте багрово ж.