относительно количества багажа, которое взяла с собой ее светлость, и сопровождала ли ее горничная — он горел желанием поскорей вернуться в Вестпарк и узнать все самому. Наверняка миссис Вейнрайт сможет пролить свет на то, что произошло в доме во время его отсутствия.

Повернув к конюшням, он сделал два шага и внезапно остановился, выругавшись про себя, так как вспомнил, что грумы уже должны были вывести жеребят на утреннюю тренировку. Он сам отправился на верховую прогулку сразу после рассвета в тщетной попытке вытеснить из своих мыслей мучивший его образ Хелены, свернувшейся в своей постели в соседней комнате. Он загнал свою лошадь настолько, что бедное животное вышло из строя по крайней мере на час. Он не мог так долго ждать, чтобы узнать, какой еще новый удар приготовила ему судьба!

Быстро выйдя из двора, он направился к речной тропинке и припустился бежать, как только исчез из поля зрения рабочих, но, достигнув мостика, столкнулся с очередной трудностью. Здесь работала еще одна бригада рабочих, заменявших прогнившие доски мостка, так что о переходе но нему не могло быть и речи!

Выругавшись, Ричард свернул в сторону и отправился по тропинке в направлении другого мостика, пересекавшего реку на территории собственности его кузена, на три четверти мили выше по течению.

Что происходит? — спрашивал себя граф. За те два часа, которые прошли с момента начала его верховой прогулки, весь мир, казалось, сошел со своей оси. Жена не только бросила его спустя один день после свадьбы, но еще подлила масла в огонь, приступив к программе реконструкции, хорошо зная, что он не может платить подрядчикам. Вот чем за кончился его тщательно продуманный план медленного и осторожного завоевания Хелены! Возможно, было бы лучше отбросить принципы и потребовать соблюдения его супружеских прав, как сделали бы другие мужчины в его положении. Но затем, покачав головой, он отказался от этой идеи. Помимо того что овладение женщиной против, ее воли было полностью противно его натуре, трудно было забыть, что именно в результате такой грубой попытки Хелена была вынуждена согласиться на его предложение о замужестве.

При воспоминании о Баррингтоне Ричард содрогнулся и ускорил бег. Если она действительно поехала в Лондон и Баррингтон ее заметит, то она окажется в серьезной опасности, поскольку виконт был не тот человек, который легко сносит обиды и…

Когда. Маркфильд вообразил возможные последствия такой встречи, его плохие предчувствия окрепли, и, несясь по тропинке в сторону мостика в Саус-парке, он едва сдерживал усиливающееся предчувствие опасности.

Наконец, Ричард достиг мостика, который был намного более крепким, чем тот который находился в нижнем течении реки. Подстегивая себя, задыхаясь от быстрого бега, граф преодолел половину пути, прежде чем вынужден был остановиться передохнуть. Судорожно хватая ртом воздух, он неожиданно услышал топот лошадиных копыт. Молодой человек выпрямился и с удивлением увидел своего кузена, скачущего к нему по противоположному берегу.

— Быстрее, Чарльз! — выдохнул он, в три прыжка перебежав мост и преодолев короткое расстояние, разделявшее их. — Мне нужна лошадь — мне надо немедленно вернуться в Вестпарк!

— Успокойся, старина! — воскликнул Стэндиш, спешиваясь и бросая вожжи в протянутые руки графа. — Что-нибудь случилось? На тебе лица нет!

— Хелена решила вернуться в город, — объяснил Ричард охрипшим после долгого бега голосом, быстро вспрыгнул в седло и повернул лошадь в направлении своего дома.

— Да, да, я знаю! — вскричал его кузен, хватаясь за седло. — Но к чему такая паника?

Ричард замер и, сузив глаза, уставился на Стэндиша.

— Что ты хочешь сказать — ты знал о ее отъезде?

— Ну конечно. Хелена и я все вчера обсудили. Она хотела пойти на свою благотворительную кухню в Челси и уговорить нескольких безработных приехать сюда и работать на нее. Я предлагал отвезти ее сам, но она настаивала на том, что мне надо остаться здесь и организовать нескольких человек на ремонт того старого мостка, прежде чем она возвратится. Я как раз ехал взглянуть, как идет работа.

— Понятно, — процедил Ричард, к которому постепенно возвращались дыхание и самообладание и который начал чувствовать себя дураком, что поддался панике. Это чувство быстро перешло в раздражение, когда он поспешно сошел с лошади и вернул вожжи явно ошеломленному Стэндишу. — В таком случае мои страхи напрасны, — проговорил он, собираясь уйти. — Мне мерещилось, что она встретилась с этим мерзавцем Баррингтоном. Жаль, что ни один из вас не счел нужным сообщить мне о ваших планах!

— Но ты ведь заявил, что не желаешь сейчас даже думать о ремонте! — напомнил его кузен. — И если вы с женой не разговариваете, это еще не повод делать из меня мальчика для битья!

— Ты совершенно прав, Чарльз, — вздохнул Маркфильд. — Извини меня, я просто недавно потерял способность нормально мыслить.

— Насколько я понимаю, твоя женитьба идет не по плану? — спросил Стэндиш, с любопытством глядя на брата.

Откинув голову, Ричард расхохотался.

— Да уж, совсем не по плану, — признался он. — Нам удается поддерживать видимость нормальных отношений перед слугами, но это все. Как, ты мог заметить, моя жена весьма плохого мнения обо мне.

Брови Стэндиша озадаченно сдвинулись.

— Она не говорила мне ни о чем подобном. Мы почти всю вторую половину дня обсуждали, что нужно сделать в Холле, и она с большим энтузиазмом отнеслась к возвращению ему его прежнего вида — как ты бы мог сделать сам, если бы не был настолько глуп, что… — Он запнулся и покраснел. — Прости, старина, — пробормотал он. — Это неуместно говорить тебе, я знаю, но я не могу не думать, что ты совершил большую ошибку, передав бразды правления своей жене!

— Может быть, ты и прав, — признал неохотно граф. — Но в настоящее время у меня нет намерения совать нос во все проекты, которые вы вдвоем могли состряпать. Я могу положиться на тебя в том, что работа будет выполнена на необходимом уровне?

— Безусловно, старина! — воскликнул Стэндиш, протягивая руку. — Обещаю, что ничего не будет сделано без моего согласия. Я так же хочу видеть Холл в его первозданном виде, как и ты!

На этом братья расстались. Чарльз отправился инспектировать работу на мостике, а Ричард — обратно в Вестпарк, где его ожидали новые открытия.

Подтвердив, что кучер отвез Хелену и ее горничную в Эпсом, чтобы успеть на экипаж в Лондон, миссис Вейнрайт сообщила хозяину, что в библиотеке ее светлость оставила ему записку.

Листочек бумаги, сложенный вдвое и вставленный в чернильницу, просто подтверждал то, что ему уже сообщили Чарльз и экономка. Но, бросив взгляд на письменный стол в сторону большой кипы счетов, которая там обычно лежала, он заметил, что кипа значительно поубавилась. Он стал просматривать оставшиеся требования оплаты и обнаружил, что все счета, имевшие отношения к реконструкции Маркфильд-Холла, были изъяты. В Ричарде закипел гнев, и, сжав кулаки, он швырнул счета на стол с такой силой, что чернильница опрокинулась и вылила свое содержимое на промокательную бумагу.

Ричард был в отчаянии. Ссутулив спину, он сидел перед письменным столом и рассеянно наблюдал за тем, как чернильное пятно расползалось по бумаге, а потом, чертыхнувшись, вскочил со своего места и быстрыми шагами прошел к буфету, где стояла коллекция напитков. Налив себе полный стакан бренди, он выпил его двумя большими глотками, снова наполнил стакан и опустился в одно из кожаных кресел у камина, глядя на трепещущее пламя с самым мрачным выражением лица.

Проклятый жиголо! Вот во что превратила его эта женитьба! Оставалось только сказать прощай всем своим высоким принципам чести, поскольку ясно, что теперь он альфонс, полностью зависимый от милости своей жены!

Как он мог быть настолько глуп, чтобы предположить, что его жену можно заставить полюбить его с помощью нежных слов! Плохо уже то, что она считала его изменником, но обнаружить еще, что она рылась в его частной корреспонденции, было, по его мнению, последней каплей. Нестерпимо было думать, что она, очевидно, взяла счета, чтобы оплатить их, мало того, сам по себе тот факт, что она сунула нос в его бумаги, был возмутительным и не имеющим оправданий!

Сложившуюся ужасную ситуацию теперь мало чем можно исправить, подумал он угрюмо, глядя на дно уже пустого стакана. Хотя голова у него кружилась, одно было совершенно ясно. У него не оставалось другого выбора, кроме как спуститься вниз и делать вид, что этот бутафорский брак настоящий.