Подня́л конь быстроногий; Но вот уже и следу нет; И пыль слилась с дорогой… Вздохнул отец; со вздохом мать Пошла в свою светлицу; Ей долго ночь в слезах встречать, В слезах встречать денницу; Перед владычицей зажгла С молитвою лампаду; Чтобы ему покров была, Чтоб ей дала отраду. Вот на распутии Вадим. Весь мир неизмеримый Ему открыт; за ним, пред ним Поля необозримы; В чужбине он; в желанный край Неведома дорога. «Что ж медлишь? Верь — не выбирай; Вперед, во имя бога; Куда и как привесть меня, То вождь мой знает боле». Так он подумал — и коня Пустил бежать по воле. И добрый конь как будто сам Свою дорогу знает; Он все на юг; он по полям Путь новый пробивает; Поток ли встретит — и в поток; Лишь только пена прыщет. Ко рву ль примчится — разом скок, Лишь только воздух свищет. Заглох ли лес — с ним широка Дорога в чаще леса; Утес ли крут — он седока Стрелой на круть утеса. Бегут за днями дни; Вадим Все дале; конь послушный Не устает; и всюду им В пути прием радушный: Ко граду ль случай заведет, К селу ль, к лачужке ль дымной — Везде пришельцу у ворот Привет гостеприимный; Везде заботливо дают Хлеб-соль на подкрепленье, На темну ночь святой приют, На путь благословенье. Когда ж застигнет мрак ночной В лесу иль в поле чистом — Наш витязь, щит под головой, Спит на ковре росистом Благоуханной муравы; Над ним катясь, сияют Ночные звезды; вкруг главы Младые сны летают; И конь, не дремля, сторожит; И к стороне той, мнится, И зверь опасный не бежит И змей приползть боится. И дни бегут — весна прошла, И соловьи отпели, И липа в рощах зацвела, И нивы пожелтели. Вадим все дале; уж пред ним Широкий Днепр сияет; Он едет берегом крутым, И взор его летает С высот по злачным берегам: Здесь видит луг цветущий, Там златоверхий город, там Близ вод рыбачьи кущи. Однажды — вечер знойный рдел На небе; лес дремучий Сквозь пламень зарева синел, И громовые тучи, Вслед за багровою луной, С востока поднимались, И яркой молнии змеей В их недре извивались — Вадим въезжает в темный лес; Там все в тени молчало; Лишь трепетание древес Грозу предвозвещало. И дичь являлася кругом; Чуть небеса сквозь сени
