Все пусто; день ясный Взойдет и зайдет — Певец сладкогласныйМинваны под древом свиданья не ждет. Прохладою дышитТам ветер вечерний, и в листьях шумит, И ветви колышет,И арфу лобзает… но арфа молчит. Творения радость, Настала весна — И в свежую младость,Красу и веселье земля убрана. И ярким сияньемХолмы осыпал вечереющий день: На землю с молчаньемСходила ночная, росистая тень; Уж синие своды Блистали в звездах; Сравнялися воды;И ветер улегся на спящих листах. Сидела унылоМинвана у древа… душой вдалеке… И тихо все было…Вдруг… к пламенной что-то коснулось щеке; И что-то шатнуло Без ветра листы; И что-то прильнулоК струнам, невиди́мо слетев с высоты… И вдруг… из молчаньяПоднялся протяжно задумчивый звон; И тише дыханьяИграющей в листьях прохлады был он. В ней сердце смутилось: То друга привет! Свершилось, свершилось!..Земля опустела, и милого нет. От тяжкия мукиМинвана упала без чувства на прах, И жалобней звукиНад ней застенали в смятенных струнах. Когда ж возвратила Дыханье она, Уже восходилаЗаря, и над нею была тишина. С тех пор, унывая,Минвана, лишь вечер, ходила на холм И, звукам внимая,Мечтала о милом, о свете другом, Где жизнь без разлуки, Где все не на час — И мнились ей звуки,Как будто летящий от родины глас. «О милые струны,Играйте, играйте… мой час недалек; Уж клонится юныйГлавой недоцветшей ко праху цветок. И странник унылый Заутра придет И спросит: где милыйЦветок мой?.. и боле цветка не найдет». И нет уж Минваны…Когда от потоков, холмов и полей Восходят туманыИ светит, как в дыме, луна без лучей, — Две видятся тени: Слиявшись, летят К знакомой им сени…И дуб шевелится, и струны звучат.
