Помнишь ли, как ты приказал расстрелять в Парчеве 9 человек: Баранова, Лея, Тимошенко, Енашева и 5 других? Помнишь ли, как ты в Старом Быхове собственноручно убил старшего лейтенанта Ушакова? Помнишь ли, как ты в апреле 1943 г. вблизи Лужков расстрелял, якобы за трусость в борьбе с партизанами, майора Кравчука, раздел его и в голом виде оставил лежать? Помнишь ли, как 18 апреля 1943 г. ты лейтенанту Анатолию Полферову приказал расстрелять за слушание московских радиопередач 13 человек, среди которых находился младший лейтенант Мех?
Дважды награждался ты немцами якобы за храбрость, но не твоя это была храбрость, а храбрость твоих людей, ибо всегда ты был жалким трусливым субъектом, который во время боя своих солдат с партизанами сидел за чаркой на командном пункте, как подальше от места схватки.
Но я хочу говорить о том, как ты обращался с пленными, как ты обращался с родственниками партизан и притом не только не считаясь с полученными указаниями, но даже наперекор точным и ясным приказам немецкого руководства. Помнишь ли еще кровавую бойню, устроенную тобою в Шмаках, около Старого Быхова? Помнишь ли еще, как ты 28 марта 1943 г. приказал расстрелять лейтенанта Сироткина, Героя Советского Союза и депутата Верховного Совета Союза ССР? Помнишь ли ты, как 4 апреля 1943 г. вместе с Блазевичем расстрелял майора Кузнецова, начальника кадров Черноморского флота?
Тогда настал Докшицкий день, когда ты велел партизанам окружить своих солдат и заставил их, наперекор желанию большинства, перейти к большевикам. Действовал ли ты, как убежденный большевик? Можно ли в течение нескольких дней проделать путь от пламенного, переполненного ненавистью антибольшевика до приверженца Сталина? Я этому не верю и никто другой тебе также не поверит. Не убеждения проснувшейся твоей большевистской совести привели тебя на этот путь, но только лишь страх, ибо трусом ты был всегда.
Ты поверил криводушной советской пропаганде о скором крушении германского фронта и надеялся, что этим предательством ты сможешь спасти свою жалкую жизнь. Но прежде всего тебе удалось своевременно избежать справедливого приговора немецкого суда, перед каковым ты должен был предстать, дабы дать отчет о всех твоих злодеяниях. На той стороне тебя хорошо приняли, ибо ты был им нужен, но никто, кто знает методы сталинского НКВД, не поверит, что ты этим предательством спас свою подлую жизнь. В один прекрасный день тебя ликвидируют так же, как и всех остальных перебежчиков. Неужели ты в самом деле поверил, что расстрелом капитана Москалева и старшего лейтенанта Полферова, по приказу главного партизанского штаба в Ушачах, как главных свидетелей всех твоих былых злодеяний, тебе думалось [так в тексте, в оригинале — удалось. — Примеч. авт.] ликвидировать твое прошлое? Сколько несчастных солдат „Дружины“ сегодня еще в живых — 180 или их стало уже еще меньше?
Меня удивляет только то, что все-таки еще находятся люди, которые доверяют твоему руководству. Как только ты сумеешь извлечь какую-либо свою личную пользу, они будут тобою так же преданы и ликвидированы, как и люди „Дружины“. Человеческие жизни ведь вообще не играют никакой роли, если дело идет о тебе лично или исполняются твои самолюбивые личные цели!
Глава о Гиле окончилась. Точку над главой о Родионове поставит рано или поздно НКВДист пулей в затылок у свежевырытой ямы. Жалко мне тех жалких остатков бывшей „Дружины“, которые, больные сыпняком, цынгой и чесоткой, лежат и ожидают своего конца. Они заслужили бы лучшей доли.
Юхнов, майор и преподаватель тактики отряда СС „Дружина“».
Во время выхода первых статей «Правда о Дружине» мною получены добавочные интересные сведения:
Родионов-Гиль был личным шофером Ленина; присутствовал при покушении на Ленина Каплан; числился в автобазе Совнаркома. После смерти Ленина был отправлен в транспортную академию Красной армии, закончив которую был выпущен командиром.
См.: Клименко Г.В. Правда о «Дружине» /«Суворовец» (Буэнос-Айрес), М17, 20–23,1950 г.
В ночь на 6 октября 1942 года в районе г. Хвалынска Саратовской области с самолета противника была сброшена на парашютах группа германских разведчиков-диверсантов в составе 4 человек…
При обыске задержанных и осмотре места их приземления установлено, что германские разведчики были снабжены каждый специальным мешком, сброшенным на грузовом парашюте, с штатской одеждой и продуктами питания.
Все вооружены двумя пистолетами, имели при себе по 3 германские гранаты и финские ножи. Кроме того, группа была снабжена взрывчатыми веществами, термитным порошком, радиостанцией, воззваниями и листовками контрреволюционного характера, по 50 000 рублей советских денег и шапирографом.
В процессе предварительного допроса задержанных установлено, что последние являются:
1. Бойко Василий Федотович, 1922 г. рождения, уроженец Чкаловской области, поселок 57, бывший командир РККА, имел фальшивые документы на имя Гладкова Василия Федотовича, военного и гражданского образца.
2. Еремин Константин Матвеевич, 1912 г. рождения, уроженец г. Ульяновска, бывший красноармеец, имел фальшивые военные и гражданские документы на имя Чернова Павла Васильевича и свою настоящую фамилию.
3. Максимов Василий Васильевич, 1917 г. рождения, уроженец д. Дели Михайловского района Калининской области, бывший сержант РККА, имел документы на имя Яковлева Василия Васильевича и Капралова Василия Васильевича.
4. Левин Николай Павлович, 1921 г. рождения, уроженец г. Москвы, бывший мл. лейтенант РККА, имел документы на имя Михеева Николая Павловича и свою настоящую фамилию.
Все задержанные окончили школу разведчиков в м. Яблонь, близ города Люблин, причем Бойко, Максимов и Левин окончили отделение разведчиков-диверсантов, а Еремин — 3-месячные курсы радистов.
Характерная особенность контрреволюционной шпионской группы состоит в том, что все они, прежде чем быть направленными в школу разведчиков, были завербованы в контрреволюционный «Боевой союз русских националистов».
Арестованный радист-разведчик Еремин по этому вопросу дал показания, что он, находясь в плену в г. Штаргарде, в числе 50 человек был направлен, как знающий радиодело, в Берлинский концентрационный лагерь, где обрабатывался в течение 3 месяцев в контрреволюционном духе, слушая лекции антисоветского характера и изучая подобного рода литературу.
В процессе «учебы» в лагере Еремин был завербован одним из инструкторов этого лагеря (бывшим капитаном РККА) в «Боевой союз русских националистов» и только после этой вербовки был переведен в школу разведчиков-радистов в м. Яблонь.
Аналогичные показания по этому вопросу дают и остальные арестованные, с той лишь разницей, что в Берлине были завербованы в «союз» Еремин и Левин, Бойко же и Максимов завербованы в концлагере Бреславля.
После оформления вербовки в «Боевой союз русских националистов» разведчикам устраивали ряд экскурсий по заводам Берлина, показывали город, возили в кино и другие места Германии.
Задачи «Боевого союза русских националистов» изложены в прилагаемом воззвании.
О руководящем составе «союза» разведчик Бойко показал, что руководящий центр «союза» находится в Берлине, а на территории Советского Союза имеются филиалы, которые уже ведут активную борьбу против советской власти под руководством берлинского центра.
Руководит «союзом» якобы изменник Родины бывший полковник РККА Гиль, ныне командующий карательным отрядом по борьбе с партизанским движением в Польше. При направлении в советский тыл перед группой были поставлены задачи:
1. Осесть в районе Куйбышев — Старая Майна и устроиться в зависимости от условий и обстановки.
2. Связываться с социально-чуждыми элементами (кулаками, торговцами, белогвардейцами и проч.),
