несколькими ближайшими людьми Родионова, связались с партизанскими советскими бригадами Железняка и Дубова и ввели этих партизан в Докшицы, после чего совместно начался поход на гор. Глубокое. Сметались по дороге все немецкие посты, была занята узловая станция Круглевщина и перерезана этим жел. дорога, снабжающая Полоцк и весь участок фронта. Подойдя к Глубокому, «Дружина» была встречена сильными немецкими частями и должна была отойти. Обратный путь сопровождался сожжением деревень и сел и, в конце концов, был сожжен и г. Докшицы, где также был сожжен весь автотранспорт, танки и артиллерия. После этого Родионов благополучно ушел в леса, вместе с коммунистическими партизанами.

Но этим карьера его не кончилась. Не все было уничтожено. Несмотря на запугивание, что немцы расстреливают всех «Дружинников», эти последние стали от Родионова бежать. Уже с первых же дней в гор. Глубоком при С.Д. (политическая полиция) был устроен сборный пункт для возвращающихся. Тут же собрались и уцелевшие офицеры, во главе с майором Алелековым, Юхновым и Андрусенко. Было всего только около 30-ти офицеров, в том числе и прибывший из командировки кап. Дамэ, старый эмигрант, нач. штаба первого полка. Немцы предложили оставшимся направиться в другие части или отправиться на частные работы. Никто за проволоку отправлен не был.

Однако дело этим не кончилось. Чтобы отомстить за измену; были организованы «летучие части», которые занялись погоней. «Дружина» превратилась в советскую партизанскую бригаду «За Родину». Родионов был вызван в Москву, где лично от Сталина получил «Орден Ленина», был произведен в генерал- майоры и назначен инспектором партизан Белоруссии. Возвратившись обратно, он застал бригаду «За Родину» в жалком состоянии. Бригада еще действовала, но дни ее были уже сочтены. Зимой 1944 года, около ст. Зябки, при попытке перехода через жел. дорогу, остатки б. «Дружины», численностью около 300 человек, были окружены и полностью уничтожены. Сам Родионов был тяжело ранен, и тогда один из офицеров, б. его подчиненных, подошел к нему и, произнеся «Собаке собачья смерть», тут же, на месте, застрелил его.

Организация «Дружины» была одна из первых проб привлечения русских для борьбы на стороне немцев. Весьма интересны в этом отношении слова д-ра Клейста, б. высшего чиновника Восточного министерства — Розенберга: «Первая серьезная проба сотрудничества с Россией в более уверенной форме была в предприятии „Цеппелин“ …из лагерей военнопленных среднего и северного участка фронта начался большой набор советских офицеров и солдат, которые кроме других задач организовали военную боевую группу под названием „Дружина“…»

«…Весной 1942 года посетил я лагерь „Дружины“ вблизи гор. Невеля, на среднем участке фронта. Было хорошее, товарищеское отношение между немцами и русскими…»

Дальше д-р Клейст подробно рисует картины проведенных с офицерами «Дружины» ночей в разговорах: «почему мы боремся против большевиков». Одновременно д-р Клейст признает губительную политику СС-овских офицеров, в частности высокого полицейского «СС-фюрера» Бах-Зелевского: «… Дружина должна была быть снята с фронта и внедрена в полицейские формации Баха…» «…советские пропагандисты нашли подходящую почву среди людей. Вспыхнули беспорядки, стоившие жизней нескольких германских офицеров, и „Дружина“ перешла к партизанам». Еще далее доктор Клейст описывает свои усилия изменить германскую политику на востоке, которые, несмотря на разговоры с самим Гитлером, ни к чему не привели. Дальше д-р Клейст выводит, что измена «Дружины» сильно повлияла на дальнейшие русские формирования, в том числе и на РОА ген. Власова.

Доверие к русским было подорвано.

Касаясь внутренней жизни «Дружины» и ее руководства, хотя бы вскользь, необходимо ответить на вопрос: а что же смотрели другие русские националисты, находящиеся в «Дружине»? — Вопрос этот естественный, и ответ необходим. Начиная с 1943 г., когда обе «Дружины» соединились и стали стекаться новые люди, клика Родионов — Блажевич сплотились крепко в небольшую группку, взявшую руководство в свои руки и державшую под террором весь остальной личный состав. Расстрелы не подчинявшихся этой клике были не редкостью. Всякая попытка протеста или даже высказывание неудовольствия влекло за собой репрессии. Так погибли многие, начавшие всплывать на поверхность своей доблестью, честностью и желанием настоящей борьбы. Так погибли руководители двух попыток направить «Дружину» на истинно национальный антибольшевистский путь борьбы «За Русь».

Первый попытавшийся был настоящий патриот — майор Кравчук, пользовавшийся большим авторитетом. Второй случай, это попытка стать на путь правды группы офицеров во главе с б. начальником кадров Черноморского флота, майором Кузнецовым.

Когда ген. Власов прислал своих представителей для переговоров с Родионовым о соединении «Дружины» с РОА, то несмотря на желание большинства личного состава «Дружины», понимавшего необходимость единения, Родионов не согласился на это. Приехавших ген. Малышкина, ген. Иванова и др. чествовали ужином, было устроено торжественное заседание при участии всего командного состава, но на этом все и кончилось. Генералы и офицеры, а также и прибывший пропагандный батальон «Цеппелин», должны были уехать ни с чем. Позднее стало известно, что Блажевич имел непосредственную связь с коммунистическими агентами в Литве, куда несколько раз ездил сам, а также и с Родионовым.

Кроме этого была установлена непосредственная связь и с сов. партизанами. В начале 1943 года Родионовым был специально выслан для связи с главным партизанским штабом в сел. Ушачах майор Петров, который и пребывал там все время.

Из всего этого надо констатировать, что вся деятельность Родионова-Гиля была сплошной советской провокацией, имевшей целью дискредитировать русских в глазах немцев, и этим не допустить до серьезных формирований русских националистов на стороне немцев. Конечно, это не было еще решающим фактором в германской политике, но все же, как говорит сам д-р Клейст в своих воспоминаниях, давало козырь в руки таких противников, как Гиммлер, Риббентроп, Розенберг и др., говоривших Гитлеру о невозможности какого-либо разговора с восточными «варварами».

Как же «легко» было потом другим русским национальным вождям добиваться формирований после таких предательств и измен, вроде измены Родионова-Гиля.

В дополнении ко всему вышеизложенному, я хочу передать копию обращения — листовки, разработанную оставшимися офицерами «Дружины» и подписанную майором Юхновым.

«Образ руководителя БАНДИТОВ. Бандиту Родионову, под кличкой Гиль!

Уже месяцами мы слышим все снова и снова упоминание имени Родионова в советской пропаганде. Его прославляют как героя, его воззвания проникнуты любовью к советскому отечеству, сам Сталин награждает его орденом Ленина. Знаете ли Вы, кто этот Родионов на самом деле? Я хочу Вам это рассказать, ибо я имел случай познакомиться с этим типичным бандитом.

Тебе, Владимир Владимирович Родионов, под кличкой Гиль, руководителю бандитов и носителю ордена Ленина, этим письмом я хочу напомнить некоторые факты и публично охарактеризовать тебя, беспринципный подлещ трус и заплечных дел мастер.

Помнишь ли ты, как 7 сентября 1941 г. ты в Сувалкском лагере военнопленных предоставил себя в распоряжение немцев для борьбы против большевизма?

Помнишь ли ты имена тех командиров, которых ты завербовал тогда для этой цели?

Ты, наверное, их еще помнишь: подполковника Вячеслава Орлова, майора Александра Шепелева, майора Андрея Блазевича, майора Павла Петрова, капитана Димитрия Малиновского, капитана Ивана Тимофеева, капитана Нисова, старшего лейтенанта Ивана Илющенко и всех остальных.

Вместе с этими своими товарищами по коварству, ты без жалости истреблял всех захваченных тобою в плен бандитов. Помнишь еще, как, например, ты собственноручно убил майора внутренних войск НКВД Гаврилова?

Когда тебя упрекали за твои нечеловеческие меры, которыми ты истязал пленных партизан, ты свою ненависть к большевикам обосновывал тем, что ты на собственной шкуре прочувствовал террор НКВД.

Твоя слепая ненависть и безжалостность ко всем приверженцам советской системы доказали твое фанатическое антибольшевистское убеждение.

Мы верили твоим словам, которыми ты призывал нас на борьбу с системой НКВД и видели в тебе вождя бескомпромиссной борьбы за свободную Россию. Когда ты организовал „Дружину“, мы охотно пошли за тобой, и вели безжалостную борьбу против большевистских банд и их пособников. Производя чистку своей же Дружины, ты искоренял безжалостно даже тех, которых подозревал в симпатиях к большевизму.