На следующее утро Гер подошел к сенному сараю и обнаружил, что у него объявилась куча помощников, которые перетаскивали сено, лежавшее возле давно забытой двери. Потом все начали прыгать, и вскоре сенной сарай превратился в самое популярное место внутри крепости. Гер был немного рассержен этим обстоятельством.

— Мне даже не забраться на сеновал, — ворчал он. — Арумцы один за другим весь день карабкаются по этой лестнице, и мне никак не удается прыгнуть.

— Перестань жаловаться, — сказал ему Альтал. — Они ведь сделали за тебя твою работу, верно? Давай-ка лучше дадим лошадям размяться. Мне все равно нужно поговорить с Эмми.

Они выехали из крепости, чтобы “набрать веток для украшения”, и, как только они скрылись за деревьями, Альтал поднял глаза к небу.

— Мне нужно тебя увидеть, Эм, — сказал он в пустоту.

— Приведи их домой, Элиар, — услышал он ее голос прямо над своей головой, и через мгновение впереди на дороге появился Элиар.

Альтал с Гером привязали коней и вслед за молодым арумцем вернулись в башенную комнату в Доме.

— Ну что у вас там? — озорно спросила Двейя.

— Как надолго тебе понадобится Книга Генда, Эм? — спросил ее Альтал. — Если это займет больше чем несколько минут, нам надо придумать способ отвлечь Хнома.

— Напрасно ты об этом так беспокоишься, любимый, — сказала она. — Ты же знаешь, что здесь время течет не так, как там, но ты, видимо, постоянно об этом забываешь.

— Ну так напомни мне еще раз. Я просто хочу быть уверен, что у нас все продумано до мелочей, Эм. Позволь мне повторить для тебя все эти моменты, и ты скажешь, не упустил ли я чего-нибудь.

— Хорошо, милый.

— Мы собираемся обокрасть Гасти около полуночи в день его рождения. К тому времени все в крепости уже будут спать мертвым сном, об этом я позабочусь лично.

— Я как раз хотел спросить тебя об этом, Альтал, — перебил его Бхейд. — Я встречал некоторых людей, которые могли всю неделю накачиваться крепким элем и при этом стоять на ногах. А что, если кто- нибудь из людей Гасти страдает такой же особенностью?

— Я уже думал над этим, брат Бхейд, — ухмыльнулся Альтал. — Ты помнишь Нитрала?

— Конечно. Это герцог Маворский — тот, что выливал жидкий огонь на головы тех, кто осаждал его город.

— Тот самый. Этот “жидкий огонь” представлял собой смесь кипящей смолы, серы, керосина и какой-то жидкости, которую пивовары могут выварить из обычного пива. Это та самая жидкость, которая придает пиву, или вину, или меду его крепость и от которой у людей начинают подкашиваться ноги и кружиться голова. Я прослежу, чтобы мед, который гости будут пить на дне рождения Гасти, был таким густым и крепким, чтоб в нем даже ложка стояла. Если в тот вечер они будут пить такой мед, я на все сто гарантирую, что к полуночи все будут спать.

— Типичная уловка, — заметила Лейта.

— Я не буду никого заставлять пить, Лейта, — сказал он, с притворной невинностью широко раскрыв глаза. — Если они хотят выпить, это их дело, верно? Пошли дальше. Я предложу Генду взять на себя ограбление, в то время как Гер и Хном будут седлать лошадей и открывать заднюю дверь сарая. Я сделаю так, чтобы ограбление заняло достаточно времени, чтобы Гер успел “обмануть” Хнома, передать Книгу Генда Элиару, а потом сунуть ее обратно в седельную сумку после того, как Эмми с нею закончит. Затем мы с Гендом притащим золото в конюшню, приторочим к седлам и все вместе выйдем через задние двери. Едва оказавшись за пределами крепости, мы разделимся. Генд и Хном поедут на север в сторону Хьюла, а мы с Гером сделаем вид, что “вроде бы как” едем на юг в сторону Требореи. Но как только Генд с Хномом скроются из виду, я передам нашу долю золота Элиару, который отнесет его домой, а потом мы потихоньку вернемся в крепость и ляжем спать. — Он помолчал. — У кого-нибудь есть замечания относительно сказанного? — Он обвел всех взглядом, но никто не ответил. — Что ж, прекрасно, — продолжал он, — когда наступит утро, я сделаю вид, будто мне немного нехорошо, и “случайно” замечу, что Генда и Хнома, похоже, больше нет на месте. Тут я вроде как “вспомню”, что видел, как около полуночи Генд потихоньку крадется по двору, волоча за собой что-то очень тяжелое.

— Будет ли этого достаточно? — спросила Андина. — Если ты собираешься всех напоить отравой, то наутро им будет гораздо “хуже”, чем тебе.

— Это не совсем отрава, Андина, — возразил он.

— Правда? — сказала маленькая девушка. — Я имела в виду, что если тебе будет слишком нехорошо, они не обратят внимания на то, что ты им говоришь.

— Тогда мне придется сказать им все более прямо. Поверь мне, Андина, я сумею донести до них свою мысль. К тому времени, когда взойдет солнце, люди Гасти вовсю будут гнаться по следу Генда.

— А вот тут ты кое-что упустил, папочка, — с победным видом сказала Лейта. — Разве ты сам не говорил Генду, чтобы он держался подальше от этой северной дороги?

— Говорил, конечно. Я же не хочу, чтобы он увидел те следы, которые я оставлю на дороге, чтобы их нашли люди Гасти; или те следы, которые я оставлю на пути от задней двери сарая к северной дороге. Я устрою все так, что даже слепой сможет напасть на след Генда. Думаю, это то, о чем я должен позаботиться со своей стороны. Остальное — дело Гера.

— А каковы твои планы, Гер? — спросила Лейта у мальчика.

— Я еще не совсем уверен, — признался Гер, — Но я что-нибудь придумаю. — И взъерошенный мальчишка искоса бросил на Лейту хитрый взгляд. — Поверь мне, — добавил он, подражая любимому высказыванию Альтала.

— Ох, дорогой, — вздохнула Лейта. — И ты туда же.

— Это часть моего воспитания, — гордо ухмыльнулся Гер.