наступательных операций, на сей раз, к сожалению, отмолчался. Совещание закончилось указанием И. В. Сталина подготовить и провести в ближайшее время частные операции в Крыму, на харьковском направлении и в других районах. После совещания в Ставке мы разъехались по своим местам.
Не успел я доехать до штаба фронта, как мне передали директиву о том, что с сего числа Калининский фронт выводится из моего подчинения и переключается в прямое подчинение Ставки, а главное командование западного направления, которое я возглавлял, ликвидируется. Мне, конечно, было понятно – это за то, что не согласился с решением Верховного относительно ряда упреждающих наступательных операций наших войск».
Половинчатость решения заключалась, с одной стороны, в том, что Верховный согласился с Генеральным штабом, который решительно возражал против проведения крупной наступательной операции группы советских фронтов под Харьковом. С другой – он дал разрешение С. К. Тимошенко на проведение силами юго-западного направления частной наступательной операции – ударами из района Волчанска и с барвенковского плацдарма разгромить харьковскую группировку противника, овладеть Харьковом и создать предпосылки для освобождения Донбасса.
Вот как об этом вспоминает непосредственный участник событий А. М. Василевский:
«Б. М. Шапошников, учитывая рискованность наступления из оперативного мешка, каким являлся барвенковский выступ для войск Юго-Западного фронта, предназначавшихся для этой операции, внес предложение воздержаться от ее проведения. Однако командование направления продолжало настаивать на своем предложении и заверило Сталина в полном успехе операции. Он дал разрешение на ее проведение и приказал Генштабу считать операцию внутренним делом направления и ни в какие вопросы по ней не вмешиваться»[91].
События мая и июня показали, что в этом решении был допущен чрезвычайно большой просчет Ставки. Наши вооруженные силы на юге вновь подверглись суровым испытаниям. В конце апреля наступление наших войск в Крыму окончилось неудачей. Войска Крымского фронта, возглавляемые генерал-лейтенантом Д. Т. Козловым, не достигнув цели, понесли значительные потери. Ставка приказала командованию фронта перейти к жесткой обороне. Имея в своем распоряжении двадцать одну дивизию и средства усиления, командование фронтом не сумело организовать в районе Керчи устойчивую оборону.
8 мая противник, сосредоточив против Крымского фронта свою ударную группировку и введя в дело многочисленную авиацию, прорвал оборону. Наши войска, оказавшись в катастрофическом положении, были вынуждены оставить Керчь. Командование фронтом оказалось неспособным управлять войсками в сложной обстановке. В этих сражениях фронт потерял свои основные силы и почти всю боевую технику.
Поражение в районе Керчи серьезно осложнило положение в Севастополе, где защитники города с октября 1941 года вели напряженную борьбу. Теперь, заняв Керчь, немецкое командование сосредоточило все силы против Севастополя.
4 июля после девяти месяцев осады, многодневных и ожесточенных сражений, в которых советские моряки, бойцы сухопутных войск обрели бессмертную славу, Севастополь был оставлен нашими войсками. Крым был полностью потерян, что в значительной степени осложнило для нас общую обстановку и, естественно, облегчило ее для противника, который высвободил одну из боеспособных армий и значительные средства усиления.
3 мая Северо-Западный фронт начал наступление против войск 16-й немецкой армии в районе Демянска. Сражение, длившееся целый месяц, не принесло успеха. Правда, противнику был нанесен большой урон. Но и наши потери были не меньшими.
Как-то во время телефонного разговора со мной о Крымском фронте и юго-западном направлении Верховный сказал:
– Вот видите, к чему приводит оборона? (Он намекал на мое выступление на мартовском совещании.) …Мы должны крепко наказать Козлова, Мехлиса и Кулика за их беспечность, чтобы другим неповадно было ротозейничать. Тимошенко скоро начнет наступление на Харьков. Вы как – не изменили своего мнения о способе действий на юге?
Я ответил, что нет. Считаю, что на юге надо встретить противника ударами авиации и мощным огнем, нанести ему поражение упорной обороной, а затем перейти в наступление.
12 мая войска Юго-Западного фронта перешли в наступление в направлении на Харьков, нанося, как это было задумано, два удара: один из района Волчанска, другой – из барвенковского выступа.
Вначале эта операция развивалась успешно. Наши войска прорвали оборону противника и за трое суток продвинулись на 25–50 км. И. В. Сталин был доволен. Это дало, как вспоминает А. М. Василевский, повод Верховному бросить упрек Генштабу в том, что по его настоянию он чуть было не отменил столь удачно развивающуюся операцию.
Но из-за нерешительности командования Юго-Западного фронта в отношении ввода в сражение танковых соединений операция дальнейшего развития не получила. Этим незамедлительно воспользовался противник.
Утром 17 мая 11 немецких дивизий из состава армейской группы Клейста перешли в наступление из района Славянск–Краматорск против советских 9-й и 57-й армий Южного фронта. Оборона была прорвана. За двое суток враг продвинулся до 50 км и вышел во фланг войскам левого крыла Юго-Западного фронта в районе Петровского. Обеспечение операции на участке Лозовая–Барвенково–Славянск возлагалось на Южный фронт (командующий генерал-полковник Р. Я. Малиновский). Командование этого фронта не учло в должной мере размеров угрозы со стороны Краматорска, где заканчивала сосредоточение крупная наступательная группировка немецких бронетанковых и моторизованных войск.
Вечером 17 мая А. М. Василевский, который из-за болезни Б. М. Шапошникова временно исполнял обязанности начальника Генштаба, связался с начальником штаба 57-й армии генералом А. Ф. Анисовым. Осветив положение, тот доложил, что обстановка у них критическая.
А. М. Василевский немедленно доложил Верховному Главнокомандующему и предложил прекратить наступление Юго-Западного фронта, а часть сил из состава его ударной группировки бросить на ликвидацию угрозы, возникшей со стороны Краматорска. Иных способов спасти положение не было, поскольку в этом районе никакими резервами Ставки фронт не располагал.
И. В. Сталин не любил менять свои решения. Переговорив с С. К. Тимошенко, он заявил начальнику Генштаба, что «…мер, принимаемых командованием направления, вполне достаточно, чтобы отразить удар врага против Южного фронта, а потому Юго-Западный фронт будет продолжать наступление…»[92].
18 мая обстановка на Юго-Западном фронте резко ухудшилась. Генштаб еще раз высказался за то, чтобы прекратить наступательную операцию под Харьковом. Он предлагал повернуть основные силы барвенковской ударной группировки, ликвидировать прорыв противника и восстановить положение 9-й армии Южного фронта.
Мне довелось присутствовать в этот день в Ставке при одном из последующих разговоров И. В. Сталина с командующим Юго-Западным фронтом. Хорошо помню, что Верховный предлагал С. К. Тимошенко прекратить наступление и повернуть основные силы барвенковской группы против краматорской группировки противника.
С. К. Тимошенко доложил, что Военный совет считает опасность краматорской группы явно преувеличенной и, следовательно, наступательную операцию прекращать нет оснований.
К вечеру 18 мая состоялся разговор по этому же вопросу с членом Военного совета фронта Н. С. Хрущевым, который высказал такие же соображения, что и командование Юго-Западного фронта: опасность со стороны краматорской группы противника сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию. Ссылаясь на эти доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления, Верховный отклонил соображения Генштаба. Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступавших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах Верховного.
