Вся в черном — легкая на световом, на белом. Идет и черным не пугает белизны. Идет, послушная, за тихим малым делом. Идет, не смотрит: явно видит сны. И тишина с ней, тихой, неотлучно Идет и бережно отсчитывает миг. А, рядом, тянется и тянется, докучно, Железок звяк ключей или вериг.
1908.
РУИНА
Красный дом — красный дом — красный дом. Это флюгер скрипит ржаво-рыжий. И в ответ, да, в ответ — о, с трудом — Вторит арфа Эола на крыше: Красный дом… красный дом, красный дом. Ведь весна! Да, весна, здесь весна — Ручейки разлилися как речки, И трава разноцветно роена. Блеют — где? — по утрам две овечки: Да, весна… да, весна, да, весна… Красный дом. Красный дом. Красный дом. Это дятел долбит по деревьям. Флюгер с арфою вторят, с трудом. И несется к весенним кочевьям: Красный дом, красный дом, красный дом!
1912.
МОЙ ТРАУР
Иду — цветной веселый сквер Уж издали благоухает, И вот — гусарский офицер Седой, нарядный, — отдыхает. На лавочке сижу в тени У плещущего вниз фонтана, Шумит вода и чуть звенит… Да, песенки про Калибана. Вот возле звонко смех вскипел. Бурлит, бежит ко мне задорно. Веселье… Если б я умел, Я веселился б так же, вздорно. Но странный средь цветных фигур, В руках держу я точно гробик, Обернутый мной в креп Гонкур Изящный и печальный томик.
