Глава 15. Учитель учиться.
Перед встречей с Николаем Ивановичем Пироговым, старший врач, титулярный советник Иванов, очень волновался. Но после представления великому хирургу, покоренный его простотой, внимательностью и неподдельным интересом ко всему новому, что мог сообщить ему молодой коллега, Иванов был совершенно очарован личностью своего кумира.
Встреча произошла в помещении операционной, размещавшейся в здании, находившемся на четвертой батарее Северной стороны. Пирогов только что закончил очередную операцию и пока лазаретные служители готовили следующего раненого, отдыхал.
Внятного объяснения своему появлению в Севастополе, Иванов дать не смог. Пирогов выслушав его рассказ, сказал:
- Видно Господь явил нам милость свою, дабы мы смогли спасти больше людей. Простите, как вас по имени отчеству величать?
- Я, Ваше превосходительство, ... меня, ... Михаилом Павловичем.
- Э-э. Бросьте голубчик титулование. Да и не волнуйтесь Вы так. Мы ведь коллеги. Зовите меня Николаем Ивановичем, - улыбаясь, сказал Пирогов: - А как у вас делают обезболивание? Ведь не может быть, чтобы область сия в медицине осталась невостребованной?
- Внутривенно, Николай Иванович.
- Но ведь я еще в сорок седьмом году, описал, что эфир, впрыснутый в виде жидкости в центральный конец вены, производит моментальную смерть. Можно использовать только пары эфира.
- Николай Иванович, в девятьсот четвертом году открыли геноптин, которое и используют внутривенно.
- А у вас, среди инструментов, есть этот препарат?
- Безусловно, есть. И изрядный запас. Да и как получать его у меня записи есть. Весь процесс описан.
- Это прекрасно! Михаил Павлович, а Вы давно практикуете?
- Я окончил медицинский факультет Томского университета, в девяносто восьмом году. Как обучавшийся за казенный кошт, был направлен младшим врачом в пятый стрелковый полк. Участвовал в Японской войне, потом был выведен за штат, работал в земской больнице. С началом Великой войны, был призван, шесть месяцев стажировался при Медико-Хирургической академии. Потом был направлен в полк. Произвел четыреста три самостоятельные операции. - Волнуясь доложил Иванов.
- Чувствуется, что Вы военный врач. Ишь как доложили. Кладбище свое имеете?
- Имею.
- Большое?
- Нет, кладбище не большое. Восемнадцать человек умерли на столе, но из-за моей ошибки только один.
- Давайте посмотрим, что Вы умеете. Сейчас будет готов очередной страдалец, я Вам буду ассистировать. Согласны?
- Почту за честь, Николай Иванович.
- С помощниками Вашими, познакомимся после операции. Мойте руки. - Пирогов с хитрецой посмотрел на Иванова и, повернувшись в сторону двери, спросил: - Француз готов?
- Готов Николай Иванович, уже на столе.
Михаил Павлович, отдал распоряжение фельдшеру, и пока мыл руки над тазом, тщательно оттирая их намыленной щеткой, тот принес белый халат, запечатанные в плотный бумажный пакет, аналогично упакованное полотенце и все что полагается для операции в полевых условиях.
Воду на руки Иванову сливала симпатичная девушка, одетая в коричневое платье с белыми обшлагами и белым кружевным воротничком. На голове у девушки был белый чепец, а на груди, на голубой ленте, висел позолоченный крест.
Намыливая руки, Пирогов представил девушку Иванову:
- Это Катюша Смирнова, перевязочная сестра. Иногда она помогает и при операциях.
- У нас говорят операционная сестра. - Машинально поправил Пирогова Михаил, глядя в лицо девушки.
Сестра смутилась и опустила глаза.
- Начнем Михаил Павлович?
- Сейчас Николай Иванович, закипит кювета, инструмент разложим и начнем.
Фельдшер надел Иванову на голову белую шапочку, а на лицо марлевую повязку. Удивленный Пирогов, последовал его примеру.
* * *
На операционном столе лежал усатый брюнет, в офицерском мундире французской армии. Шаровары и нижнее белье отсутствовали, промежность была прикрыта полотенцем. Раздутая стопа правой ноги имело серовато- багрово-фиолетовый цвет. Вместо пальцев торчали обломанные кости. От раны явственно доносился запах гниения. Изувеченная конечность была выбрита до колена.
- Ваше мнение коллега?
- Судя по виду, запаху, цвету - мионекроз, сиречь газовая гангрена. Без ампутации пораженной стопы, сепсис и соответственно смерть - гарантированы.
- Через какое время коллега?
- Максимум через шесть часов, Николай Иванович.
Пирогов удовлетворенно кивнул и сказал:
- Согласен. Какой Вы выбираете способ?
- Ампутация голени по Пирогову - это позволит сохранить полностью опорную культю голени, через три-четыре месяца сможет ходить на протезе совершенно свободно, без палочки. Если конечно послеоперационный период будет без осложнений. Да и для аэрации раны придется сделать лампасные разрезы.
Николай Иванович, удивленно посмотрел на Иванова, немного подумал и спросил:
- На какой процент успеха рассчитываете, Михаил Павлович?
- Процентов двадцать пять-тридцать.
- Начинайте коллега, с Богом.
Лежавший на столе человек, не понимавший ничего из разговора двух русских докторов, испуганно произнес:
- Maria sacree! Que vous voulez faire avec moi?*
Стоявшая рядом с Пироговым Екатерина Смирнова ответила:
___________________________________________________________________
* - Святая Мария! Что вы хотите со мной сделать?
- Pour vous sauver, il faut amputer le pied. Le docteur dit que si cela ne pas faire, vous mourrez dans six heures.
- Je ne transfererai pas la douleur, quand ce boucher sciera a moi l'os. Je mourrai ma mort se couchera et sur votre conscience la mademoiselle*. - быстро проговорил француз.
- Чего он говорит?
- Он боится умереть, когда ему будут пилить кость.
Иванов фыркнул и сказал:
- Скажите ему, что сейчас ему сделают укол, он заснет и ничего не почувствует. Когда проснется, будет больно, но терпимо. Зато останется жив.
- Le docteur dit que maintenant a vous feront la piqure, vous vous endormirez et ne sera pas malade. Il
