– Но я не верила, что отыщу Льюиса и что в твои владения валом повалят все, кому не лень.
Рик откусил кусок от своего тако.
– Только не говори, что тебе это не нравится.
Поерзав на стуле, Энни взглянула на него и отвернулась.
– Все не так просто, Рик. Я рада, что эта история вызвала такой резонанс. Мне приятно, что справедливость восторжествовала, что доброе имя Льюиса восстановлено. И когда придет время искать издателя для этого проекта, это тоже теперь проще будет сделать. Но...
– Но... – Подражая Энни, Рик вопросительно вскинул брови.
– Но я не хочу ни с кем его делить, – призналась Энни. – А у меня такое ощущение, что его у меня отнимают. Кроме того, мне не нравится то, что я теряю контроль над ситуацией.
– А по-моему, ты все прекрасно контролируешь. Ты нашла парня, выяснила, что с ним случилось, а теперь, как и собиралась, отвезешь его домой. – Он пожал плечами: – Что же тебя еще мучит?
Энни поставила на стол банку с содовой с такой силой, что часть напитка выплеснулась.
– Наверное, то же, что и тебя. Теперь, когда я нашла Льюиса, мне придется скоро уехать.
Рик прищурился, однако больше ничем не выдал своих чувств.
– Пока ты не продемонстрируешь мне эту пурпурную тряпочку, которую купила, я тебя никуда не отпущу, – беззаботно проговорил он.
Однако его деланная беззаботность Энни не обманула.
– Знаешь, для меня ведь это тоже нелегко, – заметила она, быстро оглядевшись по сторонам. О Господи, ну почему из всех мест он выбрал именно это, шумное и многолюдное?
Вытерев рот и усы салфеткой, Рик проговорил:
– В таком случае отвези парня домой и возвращайся.
Энни опустила глаза:
– Я не та женщина, которая тебе нужна.
– А какая женщина мне нужна? – тихо поинтересовался Рик.
– Сильная, преданная своему делу и... надежная, похожая на тебя.
– Ты сильная, а уж предана своему делу так, что другим остается только завидовать. – Он помолчал. – Думаю, мы с тобой прекрасно подходим друг другу, стоит попробовать.
На секунду Энни закрыла глаза. О Господи, она всегда знала, что этот момент настанет.
– Не станешь же ты утверждать, что я тебе не нравлюсь, хотя бы чуть-чуть, – продолжил Рик.
– Мне нравится твой замечательный дом. Мне нравится твоя ферма. Нравится, что ты крепкими узами связан со своей семьей и историей, даже с историей Льюиса. И сам ты мне очень нравишься, но...
– Я вижу, Энни, ты меня боишься. Почему?
Внезапно Энни почувствовала, как в животе у нее похолодело от страха.
– Потому что я не знаю, как...
Прошло несколько долгих, томительных секунд, наконец Рик произнес:
– Не понимаю тебя, детка.
– На меня слишком много всего свалилось, – попыталась объяснить Энни, по-прежнему не глядя на него. – Такое ощущение, будто я собиралась окунуться в бассейне, а вместо этого вдруг поняла, что плыву в океане и меня уносит все Дальше и дальше от берега.
Нет, не то!
– Я вот что имею в виду, – начала она снова. – Я хочу... Похоже, я ищу того же, что было у Льюиса: чтобы меня посетила такая страстная любовь, что ради нее и жизнь отдать не жалко. Но я не знаю... не умею так любить.
Теперь отвернулся Рик.
– Ты заставила меня на многие вещи смотреть по-другому. Разве этого не достаточно, чтобы начать?
– Рик, я не стану отрицать, что в последнее время задумывалась над тем, чтобы изменить свою жизнь, сделать ее более оседлой. Но такой жизнью, какой живешь ты, я никогда не жила. Я боюсь не тебя, а себя. Боюсь своих чувств к тебе, боюсь, что ты попросишь у меня чего-то, чего я не смогу дать.
– Ты могла бы попытаться.
– В том-то все и дело, что у меня никогда ни с кем не было длительной связи, а ты заслуживаешь именно таких отношений.
– А Хадсон? Я бы назвал вашу связь непреходящей. Энни подозрительно уставилась на него:
– Ты что, шутишь? Ты же сам мне как-то сказал, что он не в счет, его уже давным-давно нет на свете. Помнишь?
– Что ж, это верно. – Рик нахмурился. – И все-таки жизнь чертовски коротка, чтобы ее бояться.
Услышав эти слова, Энни почувствовала, словно перед ней зажегся свет, который давно потух, а теперь внезапно разгорелся снова. Однако свет этот был недостаточно сильным и ярким, чтобы рассеять все ее
