шевельнулся странный пушистый комочек, и она обхватила себя руками, как будто почувствовала озноб.

– О да!

– Тогда не зевай, Тесса. Я хочу сказать… этот парень – большая удача. И пожалуйста, пожалуйста не делай вид, будто ты этого не понимаешь!

– Поверь, я понимаю это не хуже тебя!

– Тогда держи его как можно крепче и не отпускай. Честное слово, если ты его упустишь, я первая назову тебе позором всего женского племени!

Было уже почти десять часов, когда они уехали от Стива с Ниной. Пока Тесса вела машину по безлюдным, погруженным в густые сумерки улицам, Лукас рассеянно смотрел в окно и барабанил пальцами в такт негромкой мелодии, звучавшей по радио.

– У меня кончается бензин, – заметила Тесса, посмотрев на приборную доску. – По пути к твоему дому есть заправочные станции?

– Да, есть. – Он отвернулся от окна. – Как раз сейчас будет одна, за следующим поворотом.

Тесса успела на секунду поймать его взгляд, прежде чем снова обратила свое внимание на дорогу.

– Спасибо, что согласился пойти со мной.

– У тебя прекрасные родные.

– По-моему, все прошло неплохо. – Она помолчала и добавила: – Мы расставили все по местам.

– Ты считаешь, что я прошел испытание?

– Почти уверена. – Тесса не глядя нашла его руку и ласково пожала. – Я хотела, чтобы ты им понравился.

– Но зачем тебе это, Тесса?

В темноте она не могла разглядеть выражение его лица и дождалась, пока не окажется возле заправки. Остановила машину у свободного насоса и только после этого ответила:

– Я не могу предвидеть, как сложатся наши с тобой отношения, но по крайней мере мне не хотелось ничего скрывать от родных. – Она выключила зажигание и повернулась к Лукасу. – Для меня очень важно сохранить с ними общий язык.

– Не думаю, что когда-нибудь смогу понравиться твоему брату.

– Он привыкнет. Наш Стив скор на расправу – совсем как я, – но я никогда не считала его злопамятным. – И она добавила с недовольной гримасой: – В отличие от себя.

– Это только придает тебе очарования. – Лукас чмокнул ее в щеку и распахнул дверцу со своей стороны. – Хочу выйти и взять упаковку коки. Прихватить что-нибудь для тебя?

– Разве что «сникерс», – сказала она, направляясь к насосу. – Заранее спасибо!

– Не за что. Заодно я заплачу за бензин.

– Ты вовсе не обязан это делать, я сама… – Тесса умолкла, потому что Лукас уже ушел, небрежно отмахнувшись от ее возражений.

Она смотрела ему вслед – высокому, уверенному и знающему цену себе и окружающим. Ему не требовалось носить мундир, чтобы привлечь к себе внимание. Какая-то женщина, выходившая из магазина возле заправки с пакетом молока и батоном, стала ярким доказательством этого факта. Она так засмотрелась на Лукаса, что не заметила низкой ступеньки с крыльца на тротуар, оступилась и чуть не упала.

– И после этого он заявляет, что я – гроза всех мужчин! – пробормотала Тесса, внезапно почувствовав веселое недоумение: неужели он действительно принадлежит ей – этот потрясающий парень?

Насос щелкнул, и она протянула руку, чтобы убрать на место шланг. Но Лукас так поглотил ее внимание, что Тесса не думала о том, что делает, а когда спохватилась, было поздно. Она успела облить бензином и шорты, и туфли.

Тихонько чертыхаясь, Тесса схватила бумажное полотенце и постаралась вытереть бензин. Тьфу, ничего себе романтическая вонь!.. Просто полный улет!

Ну что ж, как только они доберутся до дома, придется ей первым делом лезть в ванну. А Лукас наверняка навяжется в добровольные помощники.

Тесса сидела в машине, дожидаясь своего спутника, и при мысли о том, чем может кончиться их совместное купание, на ее губах расцвела мечтательная улыбка. Минутой позже Лукас плюхнулся на свое место, весело насвистывая. В руках он держал упаковку из шести банок коки. Тессе на колени упал обещанный «сникерс». Она включила зажигание и вырулила на дорогу.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Во сколько обошелся бензин?

Его свист внезапно прервался.

Не дождавшись ответа, Тесса посмотрела на него и окликнула:

– Лукас!

– Я… – Он с шумом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы и посмотрел на нее, как на чужую: – Что?

– Ох, да так, ничего. – Тесса подождала минуту. Он сидел все так же неподвижно, напрягшись всем телом и часто, шумно дыша. Ей стало не по себе. – Тебе плохо?