Она хотела встать, но Лукас поймал ее за руку. Инстинкт подсказал ему, что он подступил к самой грани дозволенного. Еще один неверный жест – и она будет потеряна навсегда.

– Хорошо, хорошо, успокойся! – Он старался говорить как можно убедительнее, и Тесса неохотно позволила снова усадить себя на теплую ступеньку.

И опять потянулись секунды напряженного, неловкого молчания. Наконец Тесса пробормотала:

– Я бы хотела, чтобы мы остались друзьями.

– А мне казалось, что мы оставались ими всегда. – Лукас коротко взглянул на нее и заметил, что Тесса старательно отворачивается.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Лукас нахмурился, глядя на свои руки. Он переплел пальцы и крепко зажал их между колен.

– Я никогда не приму от тебя ничего, что ты дашь мне из жалости. И если со мной что-то случится…

– Лукас, пожалуйста! – Она резко повернулась к нему, больше не пытаясь скрывать страх. – Не смей так говорить! Пообещай мне, что ты будешь осторожен и не полезешь на рожон! Я не шучу, Лукас, я хочу, чтобы ты дал мне клятву!

– Я умудрялся выходить живым из всех переделок, в которые попадал, гоняясь за контрабандистами. И черта с два я дам себя угробить сейчас! – Лукас опять вернулся к прерванной мысли: – Но есть вещи, на которые я повлиять просто не могу. И если со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты знала: я тебя люблю.

Он смотрел прямо ей в глаза, и она ответила Лукасу таким же прямым взглядом, но затем отвернулась. Однако он успел заметить горькую влагу в ее глазах.

И, как и в предыдущий раз, никакого «Я люблю тебя» в ответ не прозвучало.

Внутри у Лукаса все сжалось в тугой тошнотворный комок, и сомнения одолели его с новой силой. Впервые ему пришлось столкнуться с тем, что Тесса не отвечает ему взаимностью. Впервые он осознал, что может проиграть, пытаясь вернуть себе ее любовь.

– Похоже, я только и делаю, что довожу тебя до слез, – буркнул он.

– Ничего страшного, – всхлипывая, ответила она. – Зато ты по-прежнему единственный мужчина в мире, перед которым я не чувствую себя круглой дурой, когда плачу.

– Ну, – Лукас решил, что на это непременно нужно что-то ответить, – это уже что-то.

Молчание повисло между ними, и в тишине стало слышно, как где-то далеко надрывно жужжит мотор глиссера – как будто огромный москит.

– Итак, – прервала молчание Тесса с напускной беспечностью, – чем ты будешь заниматься, покинув флот?

Лукас не спешил с ответом.

– Только обещай не смеяться надо мной, если я скажу.

– Я никогда и ни за что не стану над тобой смеяться. Уж в этом-то ты мог бы не сомневаться!

– Понимаешь, – начал Лукас, откинувшись назад, опираясь локтями на верхнюю ступеньку и задумчиво глядя на озеро, – я давно об этом мечтал. Правда, это не такая уж выдающаяся мечта, но я хотел бы купить яхту и заниматься чартерным бизнесом. Помнишь, я говорил тебе об этом в тот вечер на острове Макино? Я хочу иметь свою небольшую компанию, чтобы быть хозяином самому себе.

Лукас помолчал, не смея оглянуться на Тессу, и продолжил:

– Мне надоело постоянно стричься почти наголо и бриться каждый день. Мне осточертел мой мундир, из-за которого люди не подходят ко мне ближе чем на пушечный выстрел. Мне противно видеть, как все умолкают и поворачиваются в мою сторону, когда я появляюсь в комнате.

Тесса с сочувствием легонько коснулась его локтя.

– И я больше не хочу быть ответственным за сотни чужих жизней. Конечно, это не назовешь честолюбивыми мыслями, но я не собираюсь карабкаться по служебной лестнице до конца своих дней. – Лукас опустил взгляд. – Мой старик умер почти два года назад. И мне давно пора перестать оглядываться на него и строить свою жизнь по его правилам.

Он вскинул голову, и Тесса немного отодвинулась, чтобы видеть выражение его лица. Ветер растрепал ее волосы, так что темная прядь прилипла к губам, и Лукас с трудом удержался от желания отвести эту прядь; ему хотелось схватить Тессу в охапку и прижать к себе.

– И ты считаешь, что будешь доволен такой жизнью? – медленно спросила она.

– Да, – уверенно ответил он.

– А ведь это единственное, что имеет значение, верно? – произнесла Тесса с какой-то скрытой настойчивостью, как будто обращалась не к Лукасу, а к себе. Как будто пыталась в чем-то себя убедить.

Он поерзал на жесткой неудобной ступеньке.

– Ты по-прежнему намерена работать, когда «Талисин» окажется на зимней стоянке?

Тесса кивнула.

– Для матросов осенью начинаются отпуска, а у офицера и в это время хватает работы. Не то чтобы я соскучилась по грузовым судам, но других предложений мне не поступало.

Это означало, что в зимние месяцы Тесса будет бывать дома еще реже, чем летом. И если Лукас тоже устроится на грузовое судно – хотя такое не могло присниться ему даже в страшном сне, – они вообще не смогут видеться. Она права: им не светит ничего хорошего, если оба останутся на прежней работе. Это