ему уточку, которая клевала рассыпанный корм, и осторожно поставила его на ноги.

Почуяв вновь запах свободы, впервые за последние несколько часов, он пронзительно вскрикнул, расправил крылья, а затем величественно направился к своей подруге и присоединился к ней, жадно набросившись на еду.

Джо оперлась на косяк и наблюдала за ними. Дарски же, напротив, направился наблюдать за ней. Когда она больше не смогла выносить его настойчивый взгляд, то схватила концы полотенца, висевшего на плечах, и повернулась к нему лицом. Он продолжал внимательно ее изучать, как будто пытаясь понять, в чем же ее обаяние. А может быть, размышлял он, не сбросить ли девчонку обратно в озеро, как мелкую рыбешку, от которой все равно никакого проку. Но, выражение его лица изменилось, когда, окинув взглядом ее лицо, он встретился с ее взглядом. Сердце Джоанны забилось, когда она встретила темный, опасный, напряженный, как летняя молния, взгляд.

Ни один мужчина еще не смотрел на нее так. Этот взгляд разбудил в ней женщину. Это был голод, ничем не прикрытый, жаждущий утоления. Это было желание, обнаженное и незнакомое.

Сердце ее стучало в груди, когда она увидела, как странное сочетание злости и желания сделали эти стальные глаза серебристо-дымчатыми.

Джо была ошеломлена и начала повторять себе, что она ошибается. Смущенная, она отвела глаза. Девушка заметила у крыльца его дорожный мешок и кожаную куртку. Это ей никак не могло показаться — присутствие вещей было вполне реальным.

Она повернулась к нему, пытаясь побороть странное ощущение внизу живота и решив заглянуть опасности в лицо.

— Я думала, вы ушли, — сказала она.

И вновь его лицо стало сумрачным и непроницаемым.

— Я тоже так думал.

Если ей что-то и почудилось в его взгляде необычное, то это нечто уже давно исчезло. От появившегося выражения по коже ее пробежал холод. Она закуталась в полотенце.

— И почему же вы не ушли?

Он слегка пожал плечами:

— Не поддается объяснению.

Потянулись секунды затянувшейся паузы, прежде чем он оторвал свой взгляд от ее лица. Адам посмотрел на озеро, затем оглядел медленным взглядом разрушенные домики.

— Вы что-то говорили об объявлении, вроде вам требуется рабочий. Совершенно очевидно, такой работник вам необходим.

Неуверенная, что правильно поняла его, она лишь ощутила вновь, как забилось ее сердце.

— Только не говорите мне, что вы хотите наняться на работу.

Он приподнял бровь и произнес высокомерно:

— Может быть, я и хотел наняться на работу. Но беспокоиться вам не стоит, — добавил он, как бы читая ее мысли. — Несмотря на хромоту, я справлюсь с работой.

Она сразу поняла, что не в его натуре подчиняться обстоятельствам — она сомневалась, есть ли вообще что-либо, с чем он не мог справиться. Пожалуй, она сама. Он не станет рисковать. И она сейчас же намерена это выяснить.

— Давайте говорить откровенно, — сказала она, вновь обретая самообладание. — Вы говорите, что хотите работать на меня?

И вновь он поглядел на нее одним из этих медленных и долгих взглядов, от которого у нее мурашки бегали по коже.

— Может быть, я и пожалею об этом, но скажу вам прямо, что думаю. Вы ведь не сможете сама ничего сделать.

Этот мужчина обладал необыкновенной способностью вызывать в ней самые противоречивые чувства и доводить их до крайности. В одно мгновение чувственное возбуждение уступило место злости. Она провела полотенцем по волосам, размышляя как бы получше ударить его. Если хорошенько двинуть кулаком в этот поджарый плоский живот, то ущерб, конечно, вряд ли окажется большим, но удовлетворение будет несравнимым ни с чем.

— По-моему, никогда еще никто не навязывал мне своих услуг, пытаясь завоевать мое расположение оскорблениями. У вас оригинальный подход, уверяю вас.

Опять он пожал плечами:

— Я называю вещи своими именами. Как ни назови лопату, но ей можно лишь рыть землю. А это местечко — чертова дыра, и ничего больше. Вам нужна помощь, малышка. И я могу вам помочь.

Она напряглась, потом сосчитала до десяти. Случайно или намеренно, но он нажал как раз ту кнопку, которая вывела ее из равновесия. Она жалела, что огонь, бушевавший внутри, не мог согреть ее закоченевшие ноги. Она вытерла лицо полотенцем и подумала, что ее губы, наверное, совсем синие от холода.

— Я не могу вам платить много — лишь комнату и питание, — произнесла она.

Но он даже не моргнул глазом:

— Деньги меня не волнуют.

Джо поняла, что насчет работы он не склонен шутить. Тогда она сделала еще одну попытку:

— Ну, для меня-то деньги имеют значение, а если вам они не нужны, то вам здесь вообще делать нечего.

Глаза его недобро сверкнули:

— Одну вещь, рыженькая, вам обо мне необходимо знать — я всегда довожу до конца начатое дело.

Неужели? — подумала она. А знаешь ли ты, что именно начинаешь, оставаясь здесь? Джо вновь ощутила дрожь и знала, что причина не в холоде.

Она сделала еще одну попытку:

— Вы не производите на меня впечатление дельного человека.

— Тогда считайте, что эта работа устраивает меня на время и соответствует некоторым моим целям.

— Тогда считайте, что мне небезразличны эти цели. Если вы скрываетесь от беды, я не желаю, чтобы эта беда пришла сюда. У меня своих бед хватает.

Желваки его заходили:

— Никакой беды нет, — ответил он сдержанно.

Никакой беды? Да он сам — беда. Однако она поверила ему. Какой-то инстинкт, что-то неразличимое заставили ее верить Дарски, — она не ощущала страха перед ним. Но в данный момент, однако, она могла защититься от него, сомневаясь в нем. Защититься от того, в чем не была уверена… но вдруг она поняла, что больше боится его ухода, чем того, что он останется.

И вновь она задумалась, что он за человек. Что именно заставило его прийти сюда, хотя можно было бы ограничиться и телефонным звонком. И с чего он вдруг предлагает ей свою помощь?

Ее колебание, казалось, начало раздражать его.

— Слушайте, вам нужна помощь. Мне же нужно чем-нибудь себя занять, чтобы провести месяц — другой вдали от города. Все очень просто. Итак, вы даете мне работу или нет?

Она встретила его вызывающий взгляд, не дрогнув, и сама удивилась ответу:

— Да, я даю вам работу.

Он кивнул так, как если бы она согласилась с ним в том, что погода хорошая. На самом деле происшедшее можно было бы сравнить с прыжком с борта самолета без парашюта.

— Домик номер один меня вполне устраивает, — сказал он, наклоняясь за своим имуществом.

— Прекрасно, — откликнулась она. Но когда он отправился к домику, она поняла, что необходимо вновь овладеть ситуацией и окликнула его: — Эй, Дарски…

Он остановился и повернулся в ее сторону. Прямая мокрая прядь волос небрежно свисала на лоб и попадала в глаза.

Она не обратила внимания на небольшую волну, поднявшуюся в груди, и покачалась на каблуках:

— Имейте в виду, у меня просто нет выхода, иначе я бы и разговаривать с вами не стала.