сорок-пятьдесят секунд корабль будет полностью заправлен. Майк защелкнул на себе ремни безопасности.
— Тридцать секунд, — протрещало по рации.
— Вас понял.
— Когда получишь разрешение, — сказал Виллингхэм, — выводи его отсюда. Я здесь только для того, чтобы дублировать тебя.
— Хорошо.
Биение его сердца походило на стук чередующихся кузнечных молотов в руках дюжих молодцов.
— Двадцать секунд.
— Вас понял.
— Подтверждать прием по этой линии не нужно, — сообщил Виллингаэм.
— А по линии тактической связи?
— Ты по ней разговариваешь? Вот они обрадуются, когда узнают, что ты обращаешь на них внимание. Майк кивнул.
— Десять секунд. Начните разогрев.
— Вас... а...
Черт побери!
Майк кашлянул и снова выругался про себя.
— Тактическая линия обозначается голубой лампочкой, Майк, соизволил объяснить Виллингхэм. — И, в любом случае, за исключением экстренных обстоятельств, в пите их не слышно. А при таких обстоятельствах они заявляют о себе сами.
— Понятно.
Над головой и за спиной Майк уловил поскребывания и вибрацию.
— Заправка завершена, — донеслось сообщение обслуживающей команды из пита.
Он потянулся к рычагам управления, но остановил себя. Откинувшись на спинку кресла, он еще немного обождал. Новая серия позвякиваний и лязганья металла о металл, затем:
— Вылет разрешаю. Удачного дня.
Майк бегло осмотрел весь корабль, затем на реактивниках выскользнул из пита. Для выхода за пределы километровой зоны безопасности выжал максимум тяги из реактивных двигателей, затем запустил вполсилы пульсацию основных двигателей, сориентировав судно к экваториальному выходу. Корабль вяло подался, наполненные до отказа топливные баки перевесили его назад. Майк жал на газ, пока по всей кабине не разнесся скрежет, и, только когда корабль достиг зоны, отпустил педаль. Включился сигнал тревоги, и корабль направился на возвратный пит-лэйн. «Юниверс» подбросило, тряхнуло и втянуло в ускоряющийся световой туннель, затем перед ним распространилось слабо поблескивающее чернильно-черное пятно. Его окутала мгновенная темнота, затем ее прорезали струи истекающей плазмы из летящих по курсу кораблей. Когда мимо промчалась стартовая линия, на консоли прозвенел звонок. Наконец-то для Майка началась Трехсотлетняя «Классик».
Зажглась голубая лампочка.
— "Юниверс", на связи тактики. Вы сейчас на восьмом месте. Не совершайте никаких маневров без разрешения.
— Он что, шутит? — спросил Майк.
— Не думаю, — отозвался Виллингхэм. — Это очень консервативная команда. Промелькнул голубой свет.
— "Юниверс", подтвердите прием.
— Прием.
— Приблизьтесь ровно на сто метров и сохраняйте позицию.
— Прием.
Майк резко врубил основные, корабль дернулся и ленивым прыжком рванул вперед, пока не запищали предупредительные сигналы. Майк выключил двигатели и подождал, пока скорость корабля сравняется со скоростью спидвея, затем считал показания с радара высокой чувствительности: 99.066 метров. Он улыбнулся, ожидая выговора — его не последовало.
— Ты ошибся, — сказал Виллингхэм. — Они обычные сорвиголовы.
Следующие тридцать минут Майк зевал от набивших оскоминуслюнявых советов тактиков и до того обозлился на нежелание команды показать настоящую гонку — включая их категорический отказ разрешить активизацию реактивников, — что стал забывать, что же он здесь делает.
Когда корабль склонился к плоскости эклиптики, последовала еще одна тактическая команда:
— Подгони его.
— Вас понял.
Гонка уже вошла в следующую фазу, и внутренний трек наполнился кораблями, завершающими десятый круг по большому спидвею. Вход на трансферную линию находился как раз напротив ближайшего пит-лэйна. Майк глянул на Виллингхэма.
— У нас предвидится небольшая турбулентная встряска.
— Нет проблем.
Он приблизился к стартовой линии.
— Вот, подержи чуть-чуть, — попросил Майк. — Я хочу поправить ремни.
— Погоди минутку!
— Держи. — Майк убрал руку с рычага, и «Юниверс» пустился вскачь на кильватерной волне впереди идущего корабля. Виллингхэм схватил рычаг, и «Юниверс» немедленно закувыркался, как больной кит.
— Майк!
— У тебя прекрасно получается, — сказал Майк, копаясь в ящике с инструментами под сиденьем.
— Проверьте уровень качки, «Юниверс», — предупредили тактики.
— Вас понял, — сказал Майк.
Корабль продолжал кувыркаться, но сейчас к этому добавилось еще и рысканье в горизонтальной плоскости.
— Мюррей, — заорал Виллингхэм. — Черт тебя дери, не валяй дурака.
Майк поднял руки и отсоединил от сети внутрикорабельную видеокамеру. Почти немедленно поступил звонок из Комитета масс-медиа, освещающего гонку:
— "Юниверс", у нас пропало видеоизображение из вашей кабины.
Точнее, пропало все...
— Должно быть, случайная поломка, — сказал Майк. — Я проверю, если будет время.
— И проверьте устойчивость, «Юниверс», — донеслось по линии тактической связи.
— Вас понял.
— Не балуй! — предупредил Виллингхэм. — Я серьезно! Возьми рычаг, Мюррей!
Завели свою песню амортизаторы. Включились и загудели сирены тревога. Майк изобразил удивление.
— Так ты говоришь, что не умеешь управлять этой посудиной?
Виллингхэм пробормотал какое-то глупое извинение, затем Майк сказал:
— Ладно, давай сюда. Вот, нагнись.
Он помог своему напарнику перегнуться и со словами:
"
— Ой! — вскричал Майк, его рука дернулась в болевом спазме.
Виллингхэм повис на ремнях.
Майк помог ему сползти до конца вниз, держа наготове гаечный ключ. Он не нашел пистолета и удивился этому, потому что МИКСИН предупреждал его, что, хотя Виллингхэм на словах и бахвалился, никаким пилотом он не был. Но с ним все было в порядке: сейчас парень определенно был в отключке. Майк положил гаечный ключ сбоку. В правой руке пульсировала дьявольская боль, но сейчас он ничего не мог с этим сделать. Он стабилизировал корабль, кинул взгляд на экраны, затем включил основные двигатели. Майк пронесся по треку ко входу на трансферную линию, бормоча:
