гармошкой под тяжестью высокой гравитации.

— Я никогда не летал с ним в одном заезде, — сказал Майк, — но знаю, что он часто выигрывает.

— Стало быть, ты все-таки читал здешние газетенки, — заметил Джесс.

— Завтра ты чего доброго поставишь на этого молодца.

— Я никогда ни на кого не ставил, — возразил Майк. — Даже на Лека Крувена.

— И это было мудро, — сказал Спидбол. Старенький дризал взобрался в их гнездо из подушек.

— С днем рождения, Майк, — поздравил он, глотая окончания слов.

— Просто не верится! — воскликнул Майк. — Неужели здесь все об этом знают?

Дризал быстро замигал глазками и оттянул длинную упругую губу, которая с влажным щелчком встала на место.

— Тяжкое бремя славы, да?

— Не думаю, что мне суждено его познать.

— Суждено, — уверенно сказал Спидбол. — Я предчувствую.

Дризал продолжил:

— Поскольку сегодня твой день рождения, что ты принес мне в подарок?

— А разве должно быть не наоборот? — растерялся Майк. Дризал пожал многочисленными плечами:

— Только не со мной.

— Новые обычаи, — пробормотал Спидбол.

— Давай, давай, — подзадорил Джесс.

— Что ж, посмотрим, что я смогу сделать, — сказал Майк, роясь в карманах. — Вот мой новый талисман, — саркастически добавил он, опуская в руку Джесса потемневшую серебряную монету. — Но я не могу это дать ему.

— Где ты ее раздобыл? — спросил Джесс, едва взглянув на монету.

— Нашел на корабле, в проводке соленоида реактивного двигателя номер четыре.

— Так, значит, диверсия? — спросил Спидбол, пытаясь рассмотреть находку.

— Мистическая история, — сказал Майк. — Мы заставили клаат'ксов обнюхать весь корабль, но...

— Клаат'ксов! — воскликнул Джесс.

— Можно взглянуть? — спросил дризал, протягивая костлявую паучью лапку. Джесс отдал ему монету, покачивая головой.

— Эти летучие ящерицы действуют мне на нервы.

— Ксенофобия, — сказал Спидбол. — Взгляни на это с другой стороны: человек похож на недопеченный крекер. Джесс нахмурился, но взглянул на Майка.

— И что сказали маленькие монстры?

— Это самое интересное, — пробормотал дризал, ковыряя пальцем монету.

— Насколько я припоминаю, — сказал Спидбол, — мне приходилось иметь дело с монетами. Много лет назад...

— Майк? — напомнил Джесс.

— Это самое загадочное. Они сказали, что корабль был чист, — Майк повернулся к дризалу. — Но как могла такая вещь, как эта, попасть на корабль? Если никто не подбросил ее туда?

— Тайна сия велика есть, — ответил дризал.

— Вы могли подцепить ее где-нибудь на трассе, — сказал Спидбол. — Вы просто удивитесь, узнав, как много всякого хлама отлетает от кораблей на каждом заезде. Панели, камеры, болты и гайки, забытые инструменты, кофейные чашки с монограммами — можно целый магазин открыть из того, что выметается с трассы между заездами.

— Ваши друзья ящерицы пробовали монету на вкус? — спросил дризал.

Майк попытался припомнить, давал ли он монету им в руки.

— Кажется, нет. Но я думаю, это неплохая мысль, а? Дризал кивнул и спросил:

— А что означают эти слова?

— Разве на ней есть какие-то слова? — Майк взял монету и увидел, что дризал соскреб часть черного налета. — Во всяком случае, эта явно неземная монета. Откуда мне знать, что там... — внезапно одно из слов обрело смысл, и он прочитал, содрогнувшись: «TRANSILVANIAE».

— Трансильвания...

— Дай сюда! — вскрикнул Спидбол, выхватывая монету. — Я знаю эти монеты. Я их где-то уже видел, — он закивал своей стальной башкой. — Это что-то означает, но я не могу припомнить, что именно. Дризал снова щелкнул губами.

— Тайна сия велика есть...

— Свежие овощи, — сказал Эдд. — Брокколи, цветная капуста, спаржевая фасоль, андива. Ты когда-нибудь ел настоящий свежий салат?

— Да, конечно, Эдд. Подожди секунду, ладно? Майк крикнул:

— Клайно-вор!

— Ну давай же, Майк, если мы пропустим перерыв, то это потом затянется до бесконечности.

— Знаю.

Команда летучих ящериц трепещущей стайкой вырвалась из раздевалки и повисла на них, треща и повизгивая.

— Сиизи! — заорал Эдд, захлопывая стекло шлема. — Опоздали!

— Это не займет много времени, — Майк достал из кармана скафандра серебряную монету. — Я забыл дать им понюхать это на предмет всяких там саботажных вибраций.

Эдд придвинул свой шлем к шлему Майка и сказал по радио:

— Не сейчас, Майк. Я хочу вернуться назад. А у тебя график тренировочных полетов, не забыл?

Майк взглянул на справочный монитор шлема:

— У меня еще два часа свободных. Клаат'ксы без устали сновали между ними.

— Пошли прочь! — прикрикнул Эдд по громкоговорителю костюма; его голос слабо донесся до Майка сквозь шлем.

Первый люк воздушного шлюза был уже открыт, и Эдд шагнул внутрь, яростно жестикулируя:

— Скорее же, Майк!

Майк еще колебался, и парочка маленьких созданий присела к нему на руку. Они повисли на рукаве, заглядывая сквозь стекло шлема огромными темными глазами.

— Сиизи! Сиизи! — кричал Эдд.

Те нехотя отцепились. Эдд ухватил Майка за руку и втащил его в шлюз. Летучие ящерицы собрались в инструментальном отсеке, переплелись хвостами и оживленно переговаривались. Эдд захлопнул за собой люк и направился к переключателю воздушного насоса.

— Проверь индикаторы скафандра.

— Уже проверил.

Эдд кивнул и нажал кнопку, запуская воздух в вакуум наружной раковины Питфола.

Ближайшая транзитная пушка находилась совсем рядом, на вершине пит-ринга, но Эдд жестом показал Майку, что они двинутся дальше.

— Нужно взобраться повыше, чтобы попасть прямиком в сад.

Майк посмотрел на огни Уоллтауна. За все время пребывания на Питфоле он еще ни разу не проделывал такой путь.

— У них здесь спин-гравитация, да?

— Да, полный набор, от почти нулевой до повышенной.

— Что-то мне не очень хочется подбираться так близко к поверхности внутренней кривизны.

— Поверь мне, Майк, если искривленное поле пропадет, то все это местечко разлетится на кусочки в доли секунды. И каждый на Питфоле почувствует это одновременно с тобой. Если только успеет.

— Ну, если тебя это утешает...

Они перелезли через следующий ринг, который возвышался настолько, что отбрасывал тень на пит- ринг. Когда они проплывали над линией безопасности, Майк снова задумался о клаат'ксах.