увлеченно переводил немецких поэтов.

Жизнь Константина Сергеевича перевернули две прочитанные им статьи — «О старом и новом» А.С. Хомякова и «В ответ А.С. Хомякову» И. В. Киреевского. Аксаков забросил свои переводы и включился в полемику, став одним из идеологов славянофильства. Пропагандируя свои идеи, он даже в одежде отказался от всего, принесенного с запада — сюртуков, шляп, фраков… Он сшил себе длиннополый зипун «святославку» и головной убор «мурмолку» и отпустил бороду, считая, что она «есть часть русской одежды». Одеваясь таким образом, он стал появляться в обществе, а иногда надевал еще сапоги и красную рубаху. Общественный резонанс был огромен. Молодые люди стали наряжаться в «мурмолки» и отращивали бороды. Однако «мурмолки» царили недолго: в 1849 году правительство, напуганное революционным движением в Европе и усмотревшее во внешних проявлениях известный образ мыслей, специальным циркуляром запретило дворянам ношение бород, а с братьев Аксаковых были взяты специальные расписки, в которых они обязывались не появляться в общественных местах «в русской одежде».

У славянофилов были большие трудности с изданием своих произведений, и многие из них ходили в списках. Константин Сергеевич увидел выход в преподавательской деятельности, считая, что с кафедры он сможет донести свои идеи до общественности. Для исполнения задуманного он защитил на степень магистра русской словесности диссертацию «Ломоносов в истории русской литературы и русского языка». Но в Московском университете места на кафедре не оказалось, а от места в Киевском университете он решительно отказался, т. к. одна мысль о возможности разлуки с родителями была ему невыносима.

Чтобы иметь возможность хоть каким-то образом выразить свои мысли, обратился к русской истории и ее древнейшему периоду: «Родовое или общественное явление было „изгой“?», «О древнем быте у славян вообще и у русских в особенности», «О состоянии крестьян в Древней, Руси»; занимается филологическими исследованиями («О русских глаголах»).

После смерти Николая I цензура несколько ослабла, и славянофилы получили разрешение издавать журнал «Русская беседа» и газету «Молва», активным сотрудником которых стал Константин Сергеевич — Аксаков. Его публицистическая деятельность была яркой, но непродолжительной. «Русская беседа» незаметно «умерла», а «Молву» закрыли после язвительной статьи К.С. Аксакова «Опыт синонимов. Публика — народ».

Константин Сергеевич снова занялся филологией, увлеченно работая над «Опытом русской грамматики» и считал этот труд главным делом своей жизни. К сожалению, «главный труд» не был закончен, т. к. вскоре после смерти отца до того полный сил и имевший богатырско телосложение Константин Сергеевич начал таять на глазах и спустя всего полтора года умер на острове Занте. Иван Сергеевич перевез его тело в Москву, и прах Константина Сергеевича был похоронен в Москве рядом с отцом.

Иван Сергеевич Аксаков был третьим сыном Сергея Тимофеевича. Он закончил Петербургское Императорское училище правоведения, где готовили кадры для министерства юстиции, и поступил на службу в Уголовный департамент Московского сената. Он очень серьезно относился к своим обязанностям, работая по 16–17 часов в сутки. Но даже при таком каторжном труде он находил время для сочинительства (писал стихи) и исполнения сыновних обязанностей. Иван Сергеевич был преданным сыном и никогда не забывал о родителях. Даже находясь в отъезде, он каждые три дня писал им письма, в которых подробно рассказывал о том, где был, с кем встречался, что обратило на себя его внимание. Письма и стихи были как бы своеобразной отдушиной для него в рутине служебных дел.

Летом 1846 года Иван Сергеевич попытался опубликовать сборник своих произведений, но когда увидел, что сделал с его творениями цензор, понял, насколько он был наивен. В дальнейшем он печатал отдельные стихотворения в славянофильском «Московском литературном и ученом сборнике», в «Современнике». Его поэзия носила ярко выраженный гражданский характер и явилась предвозвестницей поэзии Н.А. Некрасова.

В 1849 году Ивана Сергеевича арестовали по подозрению в участии в тайном обществе, но никакого общества не обнаружили и, продержав Аксакова четыре дня под стражей, отпустили под негласный надзор полиции. Чтобы у Ивана Сергеевича не было времени и возможности славянофильствовать и осуждать столичное общество, ему нашли работу скучную и сложную: провести ревизию всего городского хозяйства Ярославской губернии, дать полное статистическое и топографическое описание недвижимого имущества и поземельной собственности, состояния служб, бюджета, промышленности, ремесел, делопроизводства и т. д. На выполнение этого задания ушло два года.

В январе 1851 года Аксаков был вынужден объясниться с министром внутренних дел по поводу своей поэмы «Бродяга», результатом которого стала отставка Ивана Сергеевича, навсегда расставшегося с государственной службой.

В 1852 году он издает первый том «Московского сборника» и отрывки из «Бродяги». Обе публикации вызвали недовольство цензуры, второй том сборника запретили, а рукопись конфисковали. Аксакову было лично государем велено представлять свои произведения в Главное управление цензуры в Петербурге, что было равносильно запрету печататься.

В 1853 году по просьбе Географического общества описать украинские ярмарки Иван Сергеевич уехал на Украину, где провел почти год.

«Исследование о торговле на украинских ярмарках» было удостоено большой медали Общества и «половинной» премии Академии наук. Во время Крымской войны, 18 февраля 1855 года, Аксаков записался в Серпуховскую дружину Московского ополчения, с которой дошел до Бессарабии, но принять участия в боевых действиях ему не довелось.

В 1857 году Иван Сергеевич поехал за границу, был в Мюнхене, Париже, Неаполе, Берне, Цюрихе. Тайно он посетил Лондон, где встретился с Герценом, и в последующие годы в герценовских изданиях появлялись статьи Ивана Сергеевича за подписью «Касьянов».

Вернувшись на родину, Иван Сергеевич издавал журнал «Русская беседа» и газету «Парус». Но журнал выходил нерегулярно, а «Парус» закрыли после выхода второго номера. В январе 1860 года Иван Сергеевич отправился в путешествие по славянским странам.

Вернувшись, он активно включился в общественную жизнь России: издает газеты «День» и «Москва», пишет для них передовицы, охватывая весь круг проблем внешней и внутренней политики правительства. Издание этих газет было нерегулярным и в конце концов прекратилось.

В 1872–1874 гг. И.С. Аксаков был председателем «Общества любителей российской словесности» при Московском университете. Он возглавлял «Московское славянское благотворительное общество», непосредственно участвовал в оказании помощи Сербии и Черногории, воевавших против Турции. С началом русско-турецкой войны 1877–1878 гг. он помогал болгарским дружинам, собирал средства для приобретения и переправки им оружия.

На собрании «Московского славянского благотворительного общества» Иван Сергеевич позволил себе резко критиковать решения Берлинского конгресса и позицию на нем русской делегации, за что сам Аксаков незамедлительно был выслан из Москвы, а славянские благотворительные общества — распущены.

Вернувшись из ссылки, он издавал газету «Русь», в которой выступал как публицист и литературный критик, но сердце его не выдержало накала борьбы, и 27 января 1886 года Иван Сергеевич Аксаков скончался.

Славянские народы высоко оценили деятельность И.С. Аксакова: его именем названы улицы в Софии и Белграде.

До и после Александра Сергеевича Пушкины известны с древнейших времен, их корни уходят к родословным старинных княжеских и царствовавших фамилий: Рюриковичей, Гедиминовичей, Романовых, византийских императоров, английских, греческих и польских королей. Они были любимцами царей и бывали в опале. Среди них были военные и поэты. Так или иначе, но их жизни всегда соприкасались с жизнями монархов — российских и европейских.

Род Пушкиных известен на протяжении почти всей русской истории. Его первым представителем был дружинник одного из новгородских князей по имени Ратша. Праправнук Ратши Гаврила был витязем в