– Это чье?
В следующую секунду я поняла все неприличие своего вопроса. Конечно, это – Ахматова, но какая-то новая, другая Ахматова.
В чем же новизна – не темы, не содержания – а самого стиха?
Не только в мощном, открытом напоре ритмической волны, сменившем дробность и сдержанность ритма. Но и в сочетании необыкновенной конкретности приемов изображения – с отвлеченностью изображаемого. Желтой люстры безжизненный зной, перо, задевшее о верх экипажа, муравьиное шоссе – все эти, по определению Пастернака, «прозы пристальной крупицы', которые в стихотворениях Ахматовой служили созданию реальности – в «Поэме», оставшись столь же конкретными, одевают плотью, овеществляют невещественное, отвлеченное. Материализован не только хоровод призраков; на наших глазах материализуются и понятия:
Ахматова сама, как и ее героиня, смотрит «смутно и зорко'; это тот же пристальный взгляд, какой был у нее прежде, но устремлен он на нечто «смутное', зоркостью своей он фиксирует не черты природы и человека, не облака, вылепленные грубо, не айсберги мороза, не голос или глаза; нет, он овеществляет отвлеченности: век, время, романтизм, процесс памяти. Ахматова как бы трогает рукой звук, цвет, мысль, чувство, самую память. От этого резкого столкновения конкретного с отвлеченным, понятия с раздавленным цветком – и рождается то зеленое бесовское пламя, которое там и здесь вспыхивает в поэме; та новая гармония, которая ранит и пленяет слух.
Л.
Прочитав мои листки, А. А. упомянула свою «статью о лунатизме». Эта рукопись не известна мне. Думаю, это нечто автобиографическое: однажды в разговоре А. А. призналась, что в отрочестве страдала лунатизмом; о том же
в своих воспоминаниях свидетельствует В. Срезневская: «Отошли в прошлое версальские кущи Царского Села, лунные ночи с тоненькой девочкой в белом платьице на крыше углового зеленого дома («Какой ужас! Она лунатик») и все причуды этого вольнолюбивого ребенка». (В. С. Срезневская. Воспоминания // Искусство Ленинграда, 1989, № 2, с. 12.) Об отроческом лунатизме Ани Горенко см. также «Встречи», с. 56.
В пьесе «Пролог, или Сон во сне», над которой Ахматова работала в первой половине шестидесятых годов, героиня X. – лунатик.
226 Валентин Фердинандович Асмус (1894–1975) – один из преданнейших друзей Пастернака и один из образованнейших людей нашего времени. Он был историком философии (преимущественно античной и германской); а также знатоком русской литературы, автором исследовательских работ о Пушкине, Грибоедове, Лермонтове, Толстом.
Знаменитое стихотворение Пастернака «Лето» (1930), воспевающее дружбу («за дружбу – спасенье мое!»), в журнальной публикации посвящено первой жене Асмуса Ирине Сергеевне. «Четыре семейства», вместе прожившие лето в Ирпени, это семьи Б. Л. и А. Л. Пастернаков, Нейгауза и Асмуса; это друзья,
Во время последней – смертельной – болезни Пастернака, Асмус жил у себя на даче в Переделкине, но столовался не дома, а в переделкинском Доме Творчества. Все, кто не хотел докучать расспросами родным больного, подстерегали на переделкинских дорожках Асмуса, зная, что Валентин Фердинандович может сообщить последний бюллетень.
В. Ф. Асмус – автор статьи «Творческая эстетика Бориса Пастернака», опубликованной в качестве предисловия к сборнику: Борис Пастернак. Об искусстве. М., 1990.
226а «Вдруг в час ночи звонок по телефону, – вспоминает В. Я. Виленкин, – голос Анны Андреевны, которая никогда мне так поздно не звонила. «Мне именно вам захотелось позвонить, – я была в Переделкине». У нее было, по ее словам, такое чувство, что они помирились, хотя ее к нему в комнату уже не могли пустить, только сказали ему, что она здесь, рядом. Запомнились ее слова: «Я так рада, что у него побывала. Плохо совсем. Мучается. Бедненький наш Борисик…»». («В сто первом зеркале», с. 38.)
227 Анна Михайловна Зельманова-Чудовская (ок. 1890–1948) – художница, чьи работы в десятые годы появлялись на выставках «Мира Искусства» и «Союза молодежи». Портрет Ахматовой (масло) был исполнен Зельмановой в 1913—14 гг. Где он теперь – я не знаю; воспроизведение же см., например, в кн.: Анна Ахматова. Фотобиография / Составили В. Я. Мордерер и М. Д. Тименчик. М.: Изд-во МПИ, 1989, с. 35.
228
Всю предыдущую неделю в советских газетах появлялись угрозы «ударить по базам тех стран, откуда осуществляются полеты».
229 Борис Евгеньевич Вотчал (1895–1971) – терапевт, кардиолог. Вотчал обладал огромным опытом военного врача: во время войны он был главным терапевтом армии, а затем фронта. После войны Борис Евгеньевич приобрел широкую известность в кругах официальных, а также литературных и артистических. (В частности, лечил Пастернака.) С 1969 г. Б. Е. Вотчал – действительный член Академии Медицинских Наук СССР.
230 В 1960 году в Большой серии Библиотеки поэта вышли из печати «Стихотворения» Саши Черного (А.: Сов. писатель; вступительная статья и общая редакция Корнея Чуковского.) В 1954-м, 55 -м и 59-м годах, после чуть ли не тридцатилетнего перерыва, появились в переводе К. Чуковского «Короли и капуста» – см.: О. Генри. Избранное. М.: Гослитиздат.
231 Несмотря на то, что сестра Бориса Леонидовича, Лидия Леонидовна Пастернак-Слейтер (1902–1989), узнав о тяжелой болезни брата, настойчиво добивалась разрешения приехать в Советский Союз, – визы ей долго не выдавали, и она получили возможность приехать в Москву уже после похорон Бориса Леонидовича.
232 Цитирую письмо ко мне Ирины Николаевны Медведевой-Томашевской. (В 1972 г. я ознакомила ее с моими «Записками».)
««…сменялись Юдина и Рихтер» – так нельзя. Юдина непрерывно играла с утра, а Рихтер приехал незадолго до выноса и сыграл, если не ошибаюсь, две вещи Баха. Он заранее выбрал, задумал,
М. В. Юдина исполнила вместе с друзьями трио Чайковского «Памяти великого артиста», а по преимуществу исполняла произведения Шуберта.
233 Наталия Александровна Роскина (1928–1989) – мемуаристка, автор воспоминаний об Н. Заболоцком, Вас. Гроссмане, Н. Я. Берковском, а также об Анне Ахматовой. (Наталия Роскина. Четыре главы из литературных воспоминаний. Paris: YMCA-Press, 1980.) В Москве мемуары Роскиной об Анне Ахматовой вышли в сборнике «Воспоминания».
Работала Н. А. Роскина и в литературоведении: см., например, том «Литературного Наследства», посвященный А. П. Чехову (т. 68).
Елена Михайловна Тагер (1895–1964) – прозаик, поэтесса, мемуаристка, многие годы проведшая в лагере. С Анной Андреевной была знакома издавна.
В 1929 году в «Издательстве писателей в Ленинграде» вышла книга рассказов Е. Тагер «Зимний берег»
