(М. К. Поливанов. Тайная свобода // «Воспоминания-П», с. 506.)
По словам Поливанова, Пастернак на этом вечере прочитал всего одно стихотворение: «На протяженьи многих зим / Я помню дни солнцеворота» («Единственные дни») – «Пятитомник-П», т. 2, с. 130.
215 По-видимому, А. А. имела в виду статью К. Чуковского о Бальмонте, а также следующие строки из Предисловия к книге «От Чехова до наших дней»:
«Период, о котором я говорю в этой книжке, характеризуется, раньше всего, тем, что впервые отдал всю русскую литературу во власть города… все это создано в городе, городом и для города, и я нарочно взял наименее городского поэта, Бальмонта, чтобы обнаружить, что и он, романтик старинного закала, почти всецело сложился под давлением вывесок, газет и тротуаров». (К. Чуковский. От Чехова до наших дней. 2-е изд., доп. СПб.: Т-во Издательское Бюро, 1908, с. 8.)
Той мысли, что в поэзию вошел город, целиком посвящена и более ранняя статья Корнея Чуковского. См. «О современной русской поэзии» – Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к журналу «Нива», 1907, № 3, стб. 391.
216 Статья Марины Цветаевой «Эпос и лирика современной России» имела подзаголовок: «Владимир Маяковский и Борис Пастернак». Опубликованная впервые в Париже в 1932—33 году (в журнале «Новый град», в № б и № 7), статья эта широко распространилась в Москве в машинописных копиях лишь в пятидесятые годы; опубликована же была в Советском Союзе впервые в 1967-м. (См. журнал «Литературная Грузия», № 9.) Позднее печаталась во втором томе цветаевских «Сочинений в двух томах» (с купюрами; М., 1980) и полностью в сборнике, составленном Л. Мнухиным и Л. Озеровым: Марина Цветаева. Об искусстве. М.: Искусство, 1991.
О той же статье см. с. 515–516 настоящего тома.
216аВпервые в Советском Союзе рассказы Франца Кафки, переведенные С. Аптом, появились в № 1 журнала «Иностранная литература» в 1961 году. Роман же «Процесс», переведенный Р. Райт-Ковалевой, вышел у нас лишь в 1965-м – см. книгу: Франц Кафка. Роман. Новеллы. Притчи. М.: Прогресс.
217
В Ташкенте, на вечере у А. Толстого, Чапский познакомился с Анной Ахматовой – а впоследствии и со мной. Вечер у А. Толстого, где он читал польские стихи, Ахматова читала – свои, и вечер, проведенный наедине со мною, подробно описаны Чапским в книге «На бесчеловечной земле». Именно глава об этих двух вечерах в дополненном виде переведена на русский язык и напечатана в «Вестнике русского христианского движения» – через 40 лет – в 1989 г., в № 156, с. 157–163. Мое имя там не упоминается, но речь во втором отрывке идет обо мне.
Оказавшись за границей, Юзеф Чапский опубликовал три книги воспоминаний о своем пребывании в Советском Союзе: в 1944 году – «Воспоминания о Старобельске», в 1946-м – «Тайна Катыни» и в 1949-м – «На бесчеловечной земле». Книги переведены на многие языки мира.
С 1948 года Юзеф Чапский стал членом редколлегии и постоянным сотрудником польского журнала «Культура», выходящего в Париже. Как художник он считал себя последователем французских постимпрессионистов.
О Чапеком см. также «Записки», т. 3.
1960
218 Тамара Григорьевна Габбе заболела раком в 1958—59 годах и скончалась 2 марта 1960 года. Она умирала дома. Почти безотрывно дежурила я возле ее постели. Была я и при ее последнем вздохе – вместе с А. И. Любарской (приехавшей из Ленинграда) и С. Я. Маршаком.
219 Юрий Анненков. Портреты. Петербург: Petropolis, 1922.
22 °Cтроки из стихотворения «По широким мостам… Но ведь мы все равно не успеем» – см.: Георгий Адамович. Чистилище. Стихи. Книга вторая. Петербург, 1922, с. 11. В настоящее время, через 68 лет, стихи эти в России напечатаны снова – см. саратовский журнал «Волга», 1990, № 12, с. 128.
221 Привожу наиболее возвышенные строфы, относящиеся к Сталину, из поэмы Твардовского «За далью даль». (См.: «Правда», 29 апреля 1960 г., глава «Так это было»… Выделено всюду мною.)
222 Верстка моей книги «В лаборатории редактора» (М.: Искусство, 1960). Я предпочитаю второе издание, вышедшее в 1963 году: оно в меньшей степени искажено цензурой.
223 Евгения Михайловна Берковская (1900–1966) – приятельница Анны Андреевны, интеллигентная одинокая женщина с неудавшейся профессиональной и личной судьбой. Смолоду Е. Берковская, одаренная музыкальным слухом и голосом, пыталась стать певицей; после неудачи – сделалась машинисткой, зарабатывала себе на жизнь вязанием шерстяных шапок и кофточек. Одно время служила в плавательном бассейне. К нужде присоединилось бытовое неустройство: после войны Е. Берковская потеряла комнату и скиталась по чужим углам.
224
…«– Есть один отличный бифштекс, – сообщил возвратившийся Gran Maestro.
– Возьми его, дочка… Хочешь с кровью?
– Да, пожалуйста, с кровью.
. . . . . .
– А тебе много пришлось воевать?.. Ты расскажешь?
– Достаточно.
– А сколько ты убил?
– 122 верных. Не считая сомнительных.
– И совесть тебя не мучит?
– Никогда».
(См. также: Эрнест Хемингуэй. Собр. соч. в 4-х томах. Т. 2. М.: Худож. лит., 1982.)
225 Привожу копию моей заметки, обнаруженную мною после смерти моего отца у него в архиве.
«Впервые Анна Андреевна прочитала мне кусок поэмы в Ленинграде в 1940 году.
Я была в такой степени ошеломлена новизной, что спросила у автора:
