Позвонив дворецкому, Катрин в третий раз за сегодняшний день обсудила, что будет подаваться на обед. Потом прошлась по просторной гостиной и тщательно поправила расставленные в вазочках живые цветы, только что принесенные из оранжереи. Убедившись, что все готово к приему знатных гостей, леди Стенфилд привела в порядок чуть растрепавшуюся прическу и присела на край широкого дивана, обитого багрово-красным штофом.

Вот уже три недели она наслаждалась семейным покоем в Мелверн-парке. Как ни странно, за эти дни Катрин очень мало времени провела с Джейсоном наедине. Он часто куда-то уезжал, каждый день улаживая какие-то загадочные дела в Лондоне. Однако у Катрин сложилось впечатление, что он делал это лишь для того, чтобы дать ей время освоиться с новым положением хозяйки большого имения. Подумав об этом в очередной раз, Катрин задорно подмигнула своему отражению в высоком прямоугольном зеркале. Если у Джейсона действительно была такая цель, то он ее вполне достиг. В эти унылые февральские дни Катрин полюбила Мелверн-парк так, как не смогла полюбить теплым летом, когда он был бесподобно красив в окружении роскошного парка и великолепных парадных цветников.

Встав с дивана, Катрин еще раз расправила перед зеркалом пышные складки своего зеленого платья с глубоким декольте, украшенным золотыми листочками. Вообще-то, в этом сезоне были в моде светлые тона, но Джейсон и слышать не хотел о том, чтобы она надевала неяркие платья. Муж поразил ее еще больше, когда потребовал, чтобы она надевала на лондонские приемы свои вызывающие парижские наряды, обрадовавшись, что она смогла захватить их с собой. Катрин порой приходила в ужас, представляя, какой это произведет скандал, но, в конце концов, что ей за дело до людских пересудов? Главное, чтобы любимый супруг одобрял ее поступки.

Девушка посмотрела на левую руку и, как всегда, не смогла сдержать улыбки. Рядом с обручальным кольцом на среднем пальце сверкало рубиновым пламенем новое, подаренное Джейсоном еще на яхте, когда они переплывали через Ла-Манш. Он заказал его в Париже и чудом сумел сохранить в тюрьме Сен- Лазар, забыв вручить в ту памятную ночь в Люксембургском дворце. И поэтому оно было Катрин намного дороже роскошных фамильных драгоценностей графов Мелвернских, которые она могла теперь носить по праву супруги.

Но вот на аллее показались две дорожные кареты. Катрин заметила их сразу, как только экипажи въехали на широкую дорогу. Одна из карет принадлежала Джейсону, на другой она из-за тумана не могла разобрать родовой герб. Опережая слуг, графиня бросилась в холл встречать гостей, за которыми Джейсон вчера отправился в Лондон. И просто замерла от изумления. Она ожидала увидеть кого угодно, но только не свою сестру Вирджинию и Энтони Кемпбелла.

– Я обещал устроить тебе сюрприз, – шепнул Джейсон в ответ на ее изумление, – вот он и есть. Я же говорил, что мы с Энтони когда-то были друзьями и вместе совершали рискованные рейды через Ла-Манш. Теперь мы стали родственниками, и пришло время забыть нелепые раздоры. Принимай же гостей, милая!

Они прошли в гостиную, ведя легкую беседу о последних лондонских сплетнях, а затем Вирджиния засыпала сестру расспросами о парижской жизни. Полчаса спустя мужчины удалились в кабинет Джейсона, и сестры остались одни. Внимательно посмотрев на Вирджинию, Катрин окончательно уверилась, что с маркизой что-то не так. Прежде всего, с ее лица исчезло неприятное выражение изнеженной светской красавицы. Взгляд голубых глаз был ясным и непривычно жизнерадостным, красиво очерченные губы ни разу не сложились в надменную или презрительную улыбку. И даже наряд леди Кемпбелл существенно отличался от тех, что она носила полгода назад. Впервые в жизни Катрин видела сестру в платье насыщенного темно-красного цвета. И впервые обратила внимание, что у Вирджинии, оказывается, такие яркие аквамариновые глаза, а ее волосы не просто каштановые, а имеют приятный золотистый оттенок.

Заметив, что напряженное молчание затягивается, леди Кемпбелл смущенно улыбнулась и поинтересовалась:

– Неужели Джейсон ни словом не обмолвился, что мы помирились? Ведь он уже две недели каждый день обедает у нас дома, и из-за его визитов мой муж совершенно забросил свои супружеские обязанности!

– Я возмущена до глубины души, сестренка, но это и в самом деле так. – Катрин вдруг почувствовала себя на удивление легко и рассмеялась вслед за сестрой. – Он, видишь ли, решил сделать мне сюрприз. Но как же это все случилось, ведь вы так долго ненавидели друг друга? И Энтони… Он знает, что вы с Джейсоном…

– Он знал об этом с самого начала. Я сама рассказала ему обо всем перед свадьбой. Я боялась, что он станет презирать меня, узнав, что я не сохранила девственность до замужества. Видишь ли, Катрин… Джейсон рассказал тебе всю эту тяжелую историю, но он не мог рассказать о том, чего не знал: я вышла за Энтони, потому что полюбила его. Я бы ни за что не вышла замуж без любви, хотя мне было очень трудно жить у чужих людей из милости. Ты не поверишь, но в том сезоне, когда Энтони сделал мне предложение, я получила целых восемь предложений руки и сердца!

– Целых восемь предложений! – с восторгом ахнула Катрин. – Ну знаешь, я всегда была уверена, что ты пользуешься у мужчин большим успехом, но чтобы получить столько предложений за один сезон…

Сестры переглянулись и весело расхохотались. Лед в их непростых отношениях окончательно растаял. Пересев поближе к Катрин, маркиза наклонилась к ее уху и взволнованно продолжала:

– Я отказала им всем до единого, включая одного очень богатого герцога. Но Энтони сразу сумел покорить мое сердце. Наверное, все дело в том, что я не любила Джейсона по-настоящему. Просто он с первых минут взял на себя роль моего покровителя, а мне так хотелось поскорее устроить свою судьбу в чужой стране. А может, одна любовь просто сменила другую, ведь и так бывает в жизни. В любом случае, Энтони заставил меня забыть обо всем. Мы поженились, и первое время были безумно счастливы. Но потом я так безрассудно и жестоко все загубила.

– Но, ради Бога, сестренка, почему? Ведь ты же сама говоришь, что по-настоящему любила Энтони, а не Джейсона!

– Да, все так, – леди Кемпбелл удрученно вздохнула. – Но ты же знаешь мой гадкий характер! Помнишь, как-то однажды ты назвала меня собакой на сене – не себе и не людям. В этом вся моя сущность… Во всяком случае, была до последнего времени. И вот, когда я узнала, что Джейсон получил титул графа Мелвернского и огромное наследство, в меня словно бес вселился. К тому же все вокруг только и говорили о том, как была несправедлива к нему судьба, как он красив, отважен, какие у него превосходные манеры – мол, сразу видно прирожденного аристократа! Они совсем забыли, что еще недавно не желали пускать его и на порог своих роскошных гостиных. А у нас с Энтони дела в ту пору шли неважно. Его отец умер, оставив наполовину разоренное имение, и мне приходилось по несколько раз перешивать старые платья, чтобы выезжать в свет в новых нарядах и скрывать от людей наши денежные затруднения. И я начала сходить с