Литтон-Парк и рассказала ей, как именно Джейн Эванс оказалась связана с мистером Роуэном. О скандале на Фиалковой улице и о желании Лорен Эванс называться миссис Лорен Крейтон Диана умолчала, но и того, что она сообщила, оказалось довольно, чтобы Розамонд пришла в чрезвычайное возбуждение.

Радость за Джейн, осуждение ее сестры мешалось у мисс Литтон-Парк с желанием поскорее сделать принесенные Дианой новости достоянием всего Бромли. Диана проследила за тем, чтобы история, которую собиралась рассказывать Розамонд своим соседям, не слишком отличалась от ее собственной, и покинула мисс Литтон-Парк с уверенностью, что сделала все возможное для спасения репутации Джейн Эванс.

Через несколько часов над Бромли витал неповторимый аромат свежей сплетни. Мистер Милбурн, заставивший ожидать себя едва ли не вдвое дольше первоначального срока, опять оказался потесненным на своем пьедестале главного героя последних недель.

Даже миссис Грант, ежедневно заново составляющая изысканное меню для обеда, на который ждали мистера Милбурна, нашла несколько минут, чтобы высказаться насчет того, как все они ошибались в такой милой и благонравной мисс Лорен.

Сама Лорен уже успела забежать к Грантам и попрощаться, иначе ей пришлось бы постоять перед запертой дверью и удалиться, так и не повидав своего кумира.

Августина была неприятно удивлена неожиданными подробностями из жизни новой подруги, хотя при этом не собиралась оправдывать Джейн Эванс, выполнявшей, как она выразилась, роль сводни.

— Что ж, видно, все мисс Эванс отличаются большой предприимчивостью, — тут же согласилась мисс Освальд. — Скорее всего, они посоветовались и решили, что больше шансов привлечь джентльмена у младшей сестры. Мне жаль, что тетушка принимала эту вертихвостку в своем доме.

— Они не заслуживают, чтобы о них так много говорили, — проворчала Августина, недовольная последним замечанием Эми.

Теперь, когда она ожидала, что мистер Милбурн, то есть граф Хартингем, вот-вот сделает ей предложение, Августина находила оскорбительным, что в гостиных Бромли с одинаковым энтузиазмом сплетничают об этом выдающемся джентльмене и скандальной семейке Эванс.

К радости мисс Грант, граф Хартингем уведомил своих знакомых на Колледж-роад, что прибудет в Бромли уже через три дня, а значит, ждать ей осталось совсем недолго. После неудачи с мистером Крейтоном Августина с легким беспокойством думала о том, как пройдет эта встреча. Мистер Милбурн столько лет считался безнадежным холостяком, захочет ли он изменить своим привычкам ради деревенской девушки? Пусть мисс Грант и не относила себя к таковым, в глазах ее лондонских знакомых жители Бромли считались деревенщинами. Мать разумно указала дочери на одно упущение в рассуждениях — теперь, когда Милбурн превратился в графа, ему нужен наследник. Никто, внезапно получив титул, не согласится расстаться с ним, даже после смерти. Графу Хартингему придется жениться, хочет он того или нет. Эми при этих словах хмыкнула и подумала, что Милбурн может не пожелать взять в жены мисс Грант хотя бы потому, что вместе с супругой он приобретет и тещу.

Со всеми этими тревогами и надеждами Грантам было не до похождений Лорен Эванс, и Розамонд- Литтон Парк направилась дальше, туда, где ее словам внимали с большим интересом. Диана Крейтон могла быть довольна тем, как ревностно мисс Литтон-Парк старается убедить соседей в невинности Джейн Эванс и ее преданности интересам младшей сестры, не понявшей, какого ангела послал ей Господь в лице Джейн.

Доброе имя Лорен Эванс не заботило Диану так же, как и мысли о том, что Мэй и Джейн вовсе не будут признательны подруге за раскрытие семейных тайн. Желание восстановить справедливость охватило Диану едва ли не с большей силой, нежели стремление поскорее соединить сердца Ричарда и Джейн. Над тем и другим мисс Крейтон славно поработала, и уже на следующий день ее труды увенчались полным и безоговорочным успехом.

Миссис Каннингс прислала Мэй и Джейн приглашение на заседание попечительского совета, а миссис Литтон-Парк в сопровождении дочери и внучки сама явилась к Эвансам, чтобы ободрить «бедных девочек».

Мэй и Джейн сразу догадались, что пожинают зерна, посеянные заботливой рукой Дианы.

Джейн пришла в ужас — о них опять говорят! Но Мэй сумела посмотреть на ситуацию со свойственным ей юмором. После ухода гостей она с улыбкой сказала Джейн:

— Не стоит так переживать, дорогая. Если бы не мы, летний сезон в Бромли оказался прескучным. Все эти почтенные семейства должны быть благодарны нашей семье за заботу об их развлечениях.

— Но как могла Диана так быстро разболтать всем о той неприятной сцене? Мало того, что она подслушивала…

— Ну, подслушивали мы с ней вместе, — добродушно усмехнулась Мэй. — Все-таки, я думаю, Диана рассказала Розамонд не все, хотя бы подробности скандала она утаила, иначе миссис Литтон-Парк не оставила бы в покое и мистера Крейтона.

— Наверное, ты права. Диана хотела помочь нам, и не ее вина, что все получилось куда хуже, чем если бы она промолчала.

— Ты хочешь сказать, что жалеешь о ее откровенности? — Мэй озадаченно смотрела на подругу. — Ты бы хотела по-прежнему оставаться в опале и знать, что твою сестру превозносят за качества, которыми на самом деле обладаешь ты?

— Я не знаю, Мэй. Боюсь, чем больше им становится известно, тем хуже они станут думать обо всей нашей семье.

— Кто-то — возможно. Люди вроде миссис Грант и ее дочери. Но другие будут рады снова видеть нас обеих, и Литтон-Парки в их числе. Впрочем, все это сейчас неважно. Имеет значение только одно.

Мэй не стала объяснять, что она имеет в виду. Джейн и сама догадалась и покраснела.

Погожий августовский вечер так и звал прогуляться перед сном, и Мэй собралась сходить с девочками на Рыночную площадь, полюбоваться, как закатное солнце окрашивает в романтический розовый цвет старые благообразные дома. Джейн захотела сопровождать их, она слишком долго старалась не показываться без нужды на улицах, но Мэй ласково посоветовала девушке остаться и присмотреть за готовящимся к ужину пирогом — Энни вроде бы занемогла после отъезда мисс Лорен.

Джейн послушно просидела на кухне, не сводя глаз с плиты, до тех пор, пока служанка не прогнала ее. Выглядела Энни не хуже, чем обычно, и Джейн заподозрила, что у Мэй были причины уйти на прогулку без подруги.

Оставшись без дела, девушка вышла в сад и уселась на полюбившуюся ей скамью. Скоро осенние дожди не позволят проводить в саду так много часов, как прежде, наступит время для домашних занятий — шитья, чтения, долгих разговоров за чайным столом…

Темнело, листва на деревьях отсвечивала медью только в кронах, спешащих захватить последние лучи солнца, а ниже колыхалась и шелестела темная масса, затейливыми очертаниями ничуть не напоминающая привычные яблони и вишни. Джейн поежилась — ей показалось, что за одним из стволов кто-то прячется, а из жасмина на нее смотрят чьи-то глаза.

Неудивительно, что она испугалась, когда кто-то окликнул ее полушепотом:

— Мисс Эванс!

Джейн охнула и резво вскочила со скамьи.

— О, простите, я вовсе не хотел потревожить вас. — Мистер Ричард Крейтон ступил в ярко очерченный квадрат света, падающего из кухонного окна, и позволил девушке рассмотреть себя.

— Мистер Крейтон. — Джейн с облегчением вздохнула. — Я вдруг подумала, что в сад хочет проникнуть вор…

— Вор скорее бы прокрался в дом, — резонно возразил джентльмен.

— Вы правы, но деревья в темноте такие… незнакомые, — пожаловалась Джейн.

— Вполне согласен с вами. Почему же вы не идете в светлые комнаты?

— Сама не знаю. Здесь так… упоительно.

— Как точно вы заметили, — с энтузиазмом закивал Крейтон. — Ваш сад — это ваш маленький мирок, и все в нем напоминает о вашем трудолюбии, но вы не можете прятаться здесь вечно, как какая-нибудь отшельница.

Джейн подумала, что Мэй знала о предстоящем визите Крейтона, и пообещала себе не оставлять коварство подруги безнаказанным. Вслух же она сказала чуть более порывисто, нежели собиралась: